"Батюшкин грех" и другие рассказы - страница 8

Пока постановление поссовета по инстанциям ходило и законную силу набирало, столовую начали рушить более интенсивно и последовательно: двери снимать, оконные рамы выдирать и закрытые кладовки в поисках металлолома взламывать. Растащили бы все подчистую, да внезапно сторож объявился. Незнакомый мужичок, на вид тихий и скромный, на вечернем автобусе приезжал и до утра будущий храм охранял. Не было у него берданки, свистка и форменной фуражки с околышком, но отчего-то местные экспроприаторы неохраняемого добра угомонились, хулиганистые подростки утихомирились, вездесущие потребители местного зелья нашли иное пристанище, а участковый отрапортовал высшему начальству о ликвидации очага потенциальной преступности и улучшении криминогенной обстановки.

По поселку быстро распространился слух, что сторож этот, церковью нанятый, — бывший десантник, в горячих точках воевавший, героизмом прославившийся, и под руку ему попадаться — себе дороже.

Обо всем этом первые поселковые прихожанки в лице десятка бабушек своему настоятелю, только что рукоположенному и на данный приход назначенному иерею Андрею, поведали, чем чрезвычайно его озадачили.

— Пора познакомиться, — решил отец Андрей, но прежде позвонил благочинному, чтобы выразить слова благодарности за его пастырскую и отцовскую заботу о новом приходе. Благочинный на слова благодарности отреагировал крайне доброжелательно, но вынужден был признаться, что никакого десантника он на новый приход не посылал и знать его не знает.

Заявление благочинного еще больше озадачило отца настоятеля и укрепило в решимости разобраться, что же за неведомый подвижник добро приходское охраняет и порядок на окрестных поселковых улицах поддерживает.

Дождался вечернего позднего автобуса отец Андрей и увидел Михаила, не спеша в еще неогороженный церковный двор зашедшего, по-хозяйски каморку у сарая открывшего и на вынесенную из нее табуретку усевшегося. Это был именно тот Михаил, который с первых богослужебных воскресных и праздничных дней всегда у окна с правой стороны храма стоял, сосредоточенно молился и очень внимательно, не отрывая глаз от священника, чем иногда его смущал, проповеди слушал. Батюшка уже привык, что Михаил первым встречал его утром и практически всегда провожал после службы.

Да и в делах приходских, в первый год заключавшихся большей частью в вывозе из многочисленных каморок, кладовок и комнат бывшей горняцкой столовой бутылок, ящиков и прочего хлама, Михаил почти всегда был рядом.

Вот только одно настоятеля и прихожан в Михаиле смущало — слишком уж он молчаливый был. Скажет пару слов, благословение попросит — и молчит. На исповеди он всегда записочку подавал, в которой согрешения свои каллиграфическим почерком излагал. Ни тебе дополнительных вопросов, ни откровений под священнической епитрахилью, ни жалоб. Лишь вздохи нелицемерные да вид сокрушенный и покаянный.

Не было более внимательного слушателя и во время бесед с прихожанами, которые отец Андрей по субботам проводил, как и не существовало такой книжки, в церковной лавке продающейся, которую бы Михаил не купил. Лишь прихожанки все время перешептывались:

— И чего он молчит-то все время. Небось, худое что задумал…

Но со временем привыкли и успокоились.

Прошло почти четыре года.

Настоятель бывшую столовую с помощью прихожан и горняков с соседней работающей шахты в порядок привел, купол на нее установил, крест водрузил, а под колокола баллоны газовые приспособил. В поселке уже начали забывать определение «столовка», а растущая детвора, услышав звон колокольный, уже четко спрашивала:

— Мам, а ты в церковь сегодня идешь?

Со временем у настоятеля появилась еще одна забота. В трех километрах от поселка, в балке с маленькой речушкой, доживала свой век деревенька из трех десятков домов. Уже и забыли бы о ней, да появился фермер, который ручеек жизни в этом поселении восстановил, хотя пустующих брошенных домов и хат оставалось в этой некогда большой деревне еще много. Вот и надумал отец Андрей занять один из сохранившихся флигельков. Устроил в нем алтарь и на Казанскую решил там первую службу служить.