Батый заплатит кровью! - страница 29

— Ну что, ублюдок косоглазый, это тебе не младенцев резать! — тяжело дыша, проговорила Анна Глебовна, глядя на Батыя с нескрываемой ненавистью. Она стояла на постели в полной готовности к защите.

Батый что-то резко и громко прокричал своим слугам. Через несколько мгновений три пары сильных мужских рук сломили сопротивление Анны Глебовны, повалив её на пол юрты. Связанную и обессиленную от неравной борьбы Анну Глебовну Батый долго насиловал, то и дело впиваясь зубами в её пышные груди и нежную белую шею.

Кара за непокорность постигла Анну Глебовну уже на следующее утро. Батыевы слуги вывели её совершенно голую из тёплой юрты на февральский холод и поставили спиной к широкому дощатому щиту высотой чуть выше человеческого роста. На уровне плеч в щите были проделаны два круглых отверстия. Продев в эти отверстия узкий ремень, один из слуг затянул его на шее у Анны Глебовны, так что она не могла пошевелиться, оказавшись накрепко привязанной к этому грубо сколоченному щиту. Руки её были связаны за спиной. Другой слуга, видимо, из сострадания к пленнице, принёс охапку сена, чтобы она не стояла босыми ногами на холодном снегу.

С утра было безветренно и не было сильного мороза, и всё же всего за несколько минут Анна Глебовна продрогла так, что у неё зуб на зуб не попадал. Щит, к которому была привязана Анна Глебовна, был установлен между двумя двухколёсными повозками с высокими бортами как раз напротив огромного Батыева шатра с круглым красным верхом. Батыевы нукеры, стоящие на страже у входа в юрту, ухмыляясь, не сводили с обнажённой пленницы своих тёмных раскосых глаз. Стражников было двое, они были облачены в длинные халаты с разрезами на бёдрах, поверх которых были надеты кожаные панцири с прикреплёнными к ним узкими металлическими пластинками. Головы стражей были покрыты железными круглыми шлемами с широкими подвижными нащёчниками. Из-под шлемов виднелись нижние края меховых шапок. Руки стражников, сжимающие короткие копья, были защищены от холода замшевыми перчатками. На ногах у них были короткие тёплые сапоги с загнутыми носками и без каблуков. На поясе у обоих стражников висела кривая сабля и лук в кожаном саадаке, а за спиной находился колчан со стрелами.

Из юрт, окружавших Батыев шатёр, то и дело выходили женщины, спешившие куда-то по разным делам, это были рабыни из степных племён, такие же узкоглазые и черноволосые, как монголы. Все женщины были одеты одинаково — в длинные халаты без поясов, застегивающиеся на правом плече. Головы у них у всех были покрыты островерхими шапками с меховой опушкой. В такие же халаты до пят были облачены и мужчины-слуги с той лишь разницей, что у них у всех имелись пояса.

Рабыни, торопившиеся за водой и за дровами, замедляли шаг при взгляде на голую русскую пленницу, застывшую, как изваяние, возле деревянного щита.

Примерно через полчаса появились двое татарских воинов, которые грубо волокли обнажённого русича со связанными за спиной руками, покрытого кровавыми рубцами от ударов плетьми. В этом несчастном, который после жестоких побоев с трудом переставлял ноги, Анна Глебовна узнала огнищанина Сулирада, некогда входившего в ближайшую свиту Георгия Всеволодовича. Анна Глебовна была не просто знакома с Сулирадом, она была дружна с ним, поскольку огнищанин всячески способствовал её тайным встречам с князем Георгием.

Привязав Сулирада верёвкой за шею к дощатому щиту рядом с Анной Глебовной, татары удалились, о чём-то переговариваясь и переваливаясь на кривых ногах.

— За что тебя исхлестали плётками, Сулирад? — стуча зубами от холода, спросила Анна Глебовна. Она повернула голову, чтобы посмотреть в лицо огнищанину, при этом кожаный ремень больно впился ей в шею.

— А, это ты, княгиня, — Негромко промолвил Сулирад, разлепив разбитые в кровь губы. — Я не узнал тебя поначалу, богатой будешь. Говоря по чести, без одежды ты выглядишь гораздо моложе и привлекательнее.

— Я польщена твоим замечанием, друже, — мрачно усмехнулась Анна Глебовна, поджимая от холода то одну ногу, то другую. — Ныне красота моя мне токмо в тягость. Вчера ночью Батыга надругался надо мной, всю грудь мне искусал чёрт узкоглазый!