Байки нефтяного Севера - страница 22

Зашел инспектор. Новый, я его ни разу не видал, да и начальство стало знакомиться. Но такой же, как они все — в профиль более всего похоже на Пана Бухгалтера Вотрубу из телепередачи "Кабачок "Тринадцать стульев". Или на Ильинского в роли тов. Огурцова.

— Ну что ж, — говорит, — товарищи, рад знакомству. Что вы можете мне рассказать?

И смотрит с ленинским прищуром.

Тут наши бугры и раскололись.

Наперебой стали каяться в неверной отчетности по газу, в том, что не устанолены измерительные устройства и т. д., и т. п. Мы с Валеркой на всякий случай смотрим исключительно друг на друга и делаем вид, что этого всего не слышим. Приезжий выслушал, время от времени поощрительно что-то мыча, а потом говорит:

— Как интересно! я об этом вообще никогда не слышал. Вы, пожалуйста, сделайте для меня на эту тему записочку страничек на шесть-семь. Я в Москве передам нашим товарищам, кто этим занимается. А я приехал узнать, как у вас тут обстоят дела с развертыванием социалистического соревнования за миллион и миллиард[2]. Все ли коллективы в ваших объединениях встали на трудовую вахту? Я, наверное, тогда в первый раз подумал, что совсем недолго этой машинке осталось работать — вон уж видать, как шестеренки на ходу вылетают.

Но лицо сохранил каменное. Как, впрочем, и Валера. А на боссов своих мы старались не смотреть после этого неожиданного поворота беседы.

Вышли молча.

Надо сказать, что Алексей Ильич оценил мою тогдашнюю сдержанность — при том, что он знал, что у меня слово долго в загашнике не остается. После этого мы с ним, действительно подружились. На заводы вместе ездили. Он даже стал меня на "ты" звать, как своего. Без взаимности, конечно, он меня все же на четверть века постарше.

Из тринадцати газлифтных компрессорных на Самотлоре две японских, десять французских и одна отечественная — эту уж под конец построили. Соответственно, в начале восьмидесятых в Нижневартовске постоянно крутилось несколько десятков французских специалистов. Жили они в гостинице “Дружба”, это в первом микрорайоне, недалеко от объединения нефтяников. Есть еще одна гостиница для иностранных специалистов — в пятом микрорайоне возле объединения “Сибнефтегазпереработка”, живут там японцы, американцы, канадцы. Однако, для меня лично важнее, что та гостиница занимает второй и третий подъезды дома 34-А по улице Мира, а в четвертом подъезде на пятом этаже наша квартира.

То есть — по лету, когда после окончания отопительного сезона во всем городе сразу высыхают и краны горячей воды, в четырех домах можно душ принимать как бы и зимой: в нашем; в том, где как раз помянутая “Дружба”; в “Дворянском Гнезде” на улице Победы, где горкомовские квартиры. Ну и, конечно, в деревянной гостинице “Самотлор” на обском берегу, где сам Сами Знаете Кто останавливается, когда с рабочим визитом к нефтяникам Сибири прилетает? Чудес, конечно, не бывает. Просто — в подвалах электробойлеры стоят. Мне бы такого сроду не положено, но… Когда-то ж должно свезти? Естественно, наши друзья по этому случаю регулярно в гости приходят со своей мочалкой. Нам не жалко, но был однажды нервный случай, когда приятель наш намылился, а вода возьми и закончись. Это в юморных романах смешно — а в жизни не особенно. С тех пор сначала резервный тазик набирается, а уж потом начинаешь мыться.

В эти гостиницы, конечно, особенно в гости не находишься. То есть, не то, что в московском “Метрополе”. Цербера-швейцара из отставных гэбэшников при входе не установлено. Но зато — город маленький, все всех знают. Местным комитетчикам делать абсолютно нечего, маются — чем бы таким заняться, чтобы деятельность оказать. Так что… Переводчицы, те, разумеется, и днем, и ночью. Но им, понятно, приходится что-то вроде отчета регулярно представлять. Но дело того стоит. Не говоря о заветной мечте — а вдруг в конце концов с собой во Францию заберут, но и костюмчики на них очень вполне, да вот наш дружок Вова Почтаренко докладывает, что и под костюмчиками всё строго французского производства.

Я-то как раз в “Дружбе” побывал несколько раз, но это такое дело — работа. Участвовал в переговорах между Technip и Нижневартовскнефтегазом. Откуда и французов знаю, в том числе моего, как Валерка Ярмизин говорит, почти однофамильца — мсьё Рене Эйбельсона из Страсбура. Такая в конце-концов оказалась сволочь! Я-то не присутствовал, а Валера как раз был на прощальном банкете перед ихним отъездом, когда этот самый Рене поднял тост — “За то, чтобы работать, как у вас, а получать, как у нас!”. А так — сразу и не скажешь, что такая злобная антисоветская сука. Толковый пацан, по приборам спец. Конечно, как у всех французов, с некоторым преувеличением уровня своих познаний и недооценкой собеседника. Кофе, как они все, большой любитель. Тут такое дело, что текниповцы быстро просекли — когда предлагают кофе и спрашивают, нет ли, мол, желания к кофею коньяку или водки, то коньяк квантуется по двадцать пять грамм, а для водки у хозяев одна есть единица измерения — сотская. То есть — выпьешь пару чашечек кофе поближе к дежене, а уже и хорошо. Но, между прочим, стакан хорошо держат, пожалуй, что получше нас с вами. Может, правда, потому, что холява.