Бегом от токсичных родителей - страница 23

Хорошо разобраться с собственной мамой. А с чужой как быть? Когда я прервала связь с мамой – я вдруг почувствовала, где и насколько сильно была связана и укушена. Освобожденные места болели и чесались.

И взглянула на мужа. И поняла, что он даже и не поймет, что можно быть несвязанным. Пока связан.

Он тратил несчетное количество энергии на то, чтобы оправдать перед мамой собственные поступки. До сих пор. Продолжая общение невозможно этого избежать.

Теперь уже я ему сказала – «ты никогда не будешь для нее хорошим». Я не могла спокойно смотреть как он скручивает себя в бараний рог, строя с матерью отношения. Подстраиваясь под нее. Что им двигало не знаю. Мне же видеть со стороны, как раньше вела себя и я тоже, было просто невыносимо.

Я сообщила ему, что до тех пор, пока он не поставит все точки над «и» в отношениях с матерью – он так и будет работать на поддержание ЕЕ программы его жизни – неудачника и ничтожества, который все в жизни делает не так. Все оценки свекровью мужа сводились именно к этому. За 13 лет я ни разу не услышала от нее доброго слова о сыне. Ни одного.

Я перепрыгнула пропасть и знала, что это и не страшно и не больно. И видела, что, когда называешь вещи своими именами – становится легче.

Всякий раз, когда он принимал решение – он смотрел на себя глазами мамы.

Мы сошлись на том, что я бунтую против всякого его поведения, напоминающего мне паттерн свекрови, а он поддерживает отношения, сколько хочет, потому что считает себя должным это делать.

Не успела Красная Шапочка и ахнуть…

Стоит допустить в себе мысль, что ты имеешь право на свободу – первая же наброшенная на тебя сетка приводит к взрыву.

Не знаю, о чем они разговаривали. «…и тут я вдруг понял, что мной манипулируют! Всю жизнь манипулировали! Таким позорным способом!»

Муж после этого разговора изменился. Во-первых, он тоже стал называть вещи своими именами. Людей, не заслуживающих уважения, перестал уважать из вежливости. Свои потери перестал считать ничего не значащими. Ошибки оправдывать. Во-вторых, он стал желать чего-то от жизни. И строить планы по достижению желаемого. Перестал жить вынужденно.

И потерял точку опоры! Раньше его точкой опоры было доказать, что он хороший! А теперь не нужно было это доказывать.

Ничего не изменилось для свекрови после того разговора. Вообще ничего!!! Она продолжала звонить с той же частотой и рассказывала с прежними акцентами свои новости. Ну разве что о нашей жизни больше ничего не слышала. Но наверно она и без наших новостей все о нас знала.

У меня к тому времени пропала способность общаться с людьми. Я обнаружила, что общалась с людьми методом давления – в любом разговоре. Так сложилось. Мама накручивала мне хвост, чтобы я вышла победителем в любых переговорах – и я выходила – любой ценой. Раньше это было неважно. Все равно цена была меньше, чем моя душа привыкла терпеть и чего лишаться.

Но теперь я научилась ценить. И захотела нормальной коммуникации. И оказалось, что с 14 лет не общалась с людьми без требования и давления.

Мужу удалось то, что не получилось у меня. Он обозначил, где находятся границы нашей жизни. И указал, что не хочет, чтобы к нему приближались.

«У тебя своя жизнь, у меня своя.»

«Но моя-то жизнь заканчивается!» – возразила свекровь.

«И что теперь делать?» -с вызовом добавила она, подумав.

Это была обычная, привычная претензия к мужу – я что ли должна это решать?

Меня это разговор потряс. Особенно фраза «моя-то жизнь заканчивается». За что-то она зацепилась. А потом мне приснился очень страшный сон. После пробуждения хотелось несчастного случая. Думала запишу его, и он забудется – но не вышло.

Сон о

Зубастой Маме

Их было двое, Черный и Дымчатый. Черный был гладкий и маленький, похожий на котенка. А Дымчатый был большим и нежно-серым, пушистым, круглым и сострадательным.

Им хорошо было вместе гулять по миру, но Дымчатый всегда хотел вернуться домой, потому что дома мама.

Черный был очень сговорчивым: если надо домой – пойдем домой. И они пошли.

Как они шли – было красиво и для сна даже логично. Но совершенно не важно.