Белая книга айнского народа - страница 28

В отличие от Японии, где айны рассматривались как «недочеловеки», от которых необходимо «зачищать» занимаемую ими территорию, в России осознали необходимость выстраивания мирных, доброжелательных отношений с айнским народом. При этом не последнюю роль сыграло и то, что власти Российской империи и сама императрица Екатерина II усиленно изучали идеи Просвещения, которые признавали, что даже далекие и слаборазвитые народы могут обладать высоким интеллектом и развитыми понятиями о нравственности. Эти идеи, конечно, резко контрастировали с грубой расовой теорией, выработанной японцами в отношении айнов, которая попросту приравнивала их к животным, которых «божественного происхождения» японский народ имел право, в зависимости от обстоятельств, «приобщать к цивилизации» или попросту унич­тожать.

Ярким свидетельством одновременно гуманистического подхода и политической дальновидности российских властей в отношении айнов стало появление в 1779 году высочайшего повеления российской императрицы Екатерины II: «По затруднительности наблюдения за покоренными землями и злоупотреблениям, приведенных в подданство курильцев оставить свободными и никакого сбора с них не требовать, да и впредь обитающих там народов к тому не принуждать; но стараться дружелюбным обхождением и ласковостью, для чаемых выгод в промыслах и торговле, продолжать заведенное с ними знакомство» [Полное собрание законов Российской империи, 1830. Т. ХХ. С. 814].

Интересно отметить, что мягкость и человечность, проявляемую в отношении айнов русскими, уже в те времена отмечали сами японцы. Так, Хаяси Сихэей писал: «Русские при своих контактах с айнами не используют оружия, не проявляют зверства, а поскольку Эдзо – страна холодная, они кормят их черным перцем, помогая преодолеть холод, дают им одежду на вате, оберегающую от холодного воздуха, а также кормят их сладким сахаром, поят крепким сакэ, тем самым ублажая аппетиты айнов, грохочут пушками, демонстрируя свое величие. Таким образом, они применяют искусство приручения варваров к себе военными и словесными средствами» [Щепкин В.В., 2011]. Эти слова – доказательство того, что в отличие от многих представителей японской власти русские уже в XVIII веке применяли к ­айнам стратегию «завоевания умов и ­сердец».

Человечное отношение русских к айнам привело к тому, что представители этого народа начали переходить в российское подданство. Сибирский дворянин И. Антипин и иркутский посадский Д. Шабалин сумели завоевать расположение курильцев, и в 1778–1779 годах им удалось привести в подданство более 1500 человек с Итурупа, Кунашира и даже острова Хоккайдо.

* * *

Указ императрицы Екатерины II на долгие годы заложил основы российской политики в отношении айнов. Эта политика предполагала отказ от активного вмешательства в жизнь айнских общин. Мелочной, жесткой и всеобъемлющей регламентации, которая под страхом наказаний, а иногда и смерти навязывалась японцами в покоренных ими айнских селениях, в России никогда не было.

Если в Стране восходящего солнца айны оказались на положении рабов, то в России, где крепостное право официально существовало до 1861 года, айны пользовались несравненно большей свободой, чем основная масса крестьян. Айнским мужчинам не приходилось нести воинскую повинность (в России для крестьянского населения в XIX веке она составляла 25 лет!), их не принуждали работать на тяжелых промыслах. Присягнувшие на российское подданство айны, в отличие от своих собратьев в Японии, никогда насильно не сгонялись с насиженных мест и не перемещались принудительным образом в малопригодные для жизни районы.

Особенно важно то, что под властью России айны сохранили свое традиционное хозяйство. Если в Японии наблюдался упадок айнского хозяйства, то в России айнские общины свободно продолжали заниматься привычной для них охотой, добычей морского зверя, рыболовством. О том, чтобы отнимать у них снасти, охотничий инвентарь или огнестрельное оружие, как это практиковали японцы, в России речи не шло. При этом российская администрация пыталась научить айнов новым видам хозяйствования – например, разведению скота или сельскому хозяйству, однако без попыток насильственно оторвать их от привычной им деятельности.