Белая лебедь Васьки Бриллианта. Часть 1 - страница 8
— Ты прав, пусть начальство принимает решение.
В бараке 10-го отряда тем временем собрался лагерный «блаткомитет». Авдоня зачитал авторитетам «маляву» от Васьки, пояснил каким образом и через кого он загнал Вору известие о бунте «мужиков» и как ему удалось получить ответ.
Все молчали. Происшедшее событие ломало сложившийся уклад зоны. Авторитеты напряжённо размышляли, и все более отчетливо понимали, что как бы теперь не сложится расклад, они «попадают».
Теперь на любой пересылке с них спросят, почему они бездействовали, когда Вора закрыли в БУР, а «мужики» поднялись? И если Ваську вывезут из зоны, как он писал, спрос также в первую очередь будет с них — почему допустили?
Как не напрягали они свои извилины в мозгах, выходило по всему, что лучший выход, идти к «хозяину» с заново сформированными требованиями, об улучшении бытовых условий содержания. На том и решили. Два человека отправились к Авдоне, его теперь нужно было ставить в «курс».
Ночь неумолимо надвигалась на притихшую зону. Почти всё население этого лагеря, затерянного в гниющих болотах и вымокших лесах сидело по баракам, не рискуя высовываться на улицу без особой надобности. Даже зоновский Бродвей был пуст. И только, хлопьями сгоревшей бумаги, над вышками летали неисчислимые тучи сбесившегося воронья.
Со времен каторжной России преступный мир подразделялся на множество сословий: Во главе стояли «Иваны-родства не помнящие» — далёкие прародители Воров, затем шли «игроки», следующими были «храпы».
Русь острожная! Тёмными дремучими веками на Руси татям рвали ноздри, рубили руки, заковывали в кандалы и садили в ямы.
При Петре гнали этапы в демидовские копи, где загибался оборванный, голодный, злой каторжный люд под ударами линевых бичей, добывая и плавя руду.
Позже при Александре брели в свистящие бураны, пешие преступники в сибирские централы.
А еще раньше, везли в клетках на царский суд первых Воров — Болотникова, Разина, Емельку Пугачева с выжженным на лбу тавром — ВОР!
Ворами на Руси звали людей, пошедших против государственного устройства! А татями — тех, кто крал и грабил безо всякой идеи.
ВОРЫ
1925 год. В туманной дымке осевший в волнах ниже ватерлинии старенький пароход отрабатывал курс к Российским берегам. Несмотря на плохую видимость и сырость, на скользкой палубе было людно, но странно тихо — многочисленные скопления бывших царских офицеров в грязных заскорузлых шинелях без погон, возвращавшихся на Родину, почти не говорили между собой. На небритых лицах людей запечатлелась печать тревоги, а глазах застыла тоска неведения: «Как встретит их изнасилованная большевиками страна? — терзал немой вопрос.
Дошли до них сатанинские речи Троцкого:
«Путём террора и кровавых бань мы доведём русскую интеллигенцию до полного отупения, до идиотизма, до животного состояния. А пока наши юноши в кожаных куртках — сыновья часовых дел мастеров из Одессы, Орши, Винницы и Гомеля — (о, как великолепно, как восхитительно они умеют ненавидеть всё русское!) с наслаждением уничтожают русскую интеллигенцию — офицеров, академиков, писателей…».
На палубе, в сотый раз за время пути, заводились полушепотом разговоры, в форме вопросов, на которые никто не знал ответов. Полушепотом, потому что давно в их среде завелись подлые людишки и теперь, после того как их — офицеров белой гвардии отказалась принять Франция и правительство Турции возвращало обратно в Россию — выражать мысли вслух, оказалось опасным!
Несколько лет семидесятитысячный офицерский корпус пребывал в изгнании! Они, бывшие белые офицеры — дворяне, ютились в лагере для репатриантов, загибаясь от сыпного тифа, от голода и холода и тоски по белоствольным русским березам.
— Разве помилуют они нас, когда растерзали царскую семью! — слышался шепоток.
— Большевики сознательно генетически кастрируют Россию на века вперед, уничтожая русскую элиту!
— Как же могло так случиться, что русский мужик пошел за безбожниками? — недоумевал прокуренный сиплый голос.
— Да потому что, Антихрист Ленин пообещал крестьянам землю! Ты забыл про «Декрет о земле»?
— Но ведь уже почти 1000 лет как русский человек — православный! Как же так?