Белая Роза - страница 15

— Хорошо.

Он целует меня в лоб.

— Иди.

Я забираюсь в печь, следя за тем, чтобы ладонь была плотно прижата к нему. Обувь скользит по гладкой поверхности, и я хватаюсь за край другой рукой. Я бросаю последний взгляд на Люсьена.

Затем я отправляюсь в темноту.

ТОННЕЛЬ ОЧЕНЬ КРУТОЙ.

Я не вижу, куда направляюсь, но съезжаю очень быстро. Теплый воздух задувает мне волосы в лицо. Я ухитрилась сесть прямо и удержать руку прижатой к гладкой поверхности, хотя от этого моя кожа горит, так быстро она скользит по металлу. У меня появляется желание позвать Эша по имени, но боюсь, что, если открою рот, меня вырвет.

В какой-то момент я ускоряюсь. Сердце колотится с бешеной скоростью.

Впереди вижу проблеск света.

Затем я падаю.

На один невесомый миг я зависаю в воздухе, сбитая с толку. Как только мои пальцы отрываются от стены крематора, внутрь прорывается искрящееся пламя.

Затем я обрушиваюсь на землю, из меня выбивает дыхание. Спина изгибается, каждая клетка моего тела требует кислорода, затем мои легкие наполняются, и я задыхаюсь от того, что наконец-то могу дышать.

— Вайолет? — Эш обнимает меня за плечи, прижимаясь грудью к моей спине. В одной руке он держит фонарик, в его свете я вижу ноги Рейвен.

Мой кашель стихает.

— Я в порядке, — говорю я, тяжело дыша.

Он помогает мне встать, и мы смотрим в пространство над нами — зияющую дыру, заполненную пламенем.

— Люсьен сказал, что там есть карта, — говорю я, показывая на сумку. Эш роется в ней, достает сложенный кусок бумаги и отдает мне. Я изучаю скрещенные и переплетенные синие линии, которые создают несметное число тоннелей.

— Я видела ее раньше, — говорю я. Это тот самый чертеж, на который Люсьен смотрел в запертой комнате библиотеки герцогини. Это было в тот день, когда он сказал, что может помочь мне выбраться из Жемчужины. — Он, должно быть, знал все это время… он подозревал…

— Что? — спрашивает Эш.

— Что нам может понадобиться другой план побега. Но как он узнал о кремационной печи? И о том, что она впадает в эти тоннели?

— Не думаю, что сейчас это важно.

— Мне не нравится это место, — говорит Рейвен.

— Мне тоже. — На чертеже есть красная линия, показывающая путь через тоннели. Я верчу бумагу, пока не нахожу наше местоположение. — Нам нужно идти… туда, — говорю я, указывая налево.

Эш освещает фонариком тоннель, и мы выдвигаемся.

— Что это? — шепчу я. Эш хватает меня за локоть. Луч его фонарика падает на странно выглядящую клетку, торчащую из земли. Ее прутья изогнутые, почерневшие и обожженные, входа в нее не видно.

— Зачем кому-то оставлять здесь клетку? — шепчу я.

— Вайолет, — медленно отвечает Эш, — я не думаю, что это клетка.

Когда я приглядываюсь, все становится ясным. Это грудная клетка.

Рейвен дергает меня за руку, и я подпрыгиваю.

— Все мертвы, — говорит она.

— Не мы, — констатирую я. — Мы живы.

Рейвен смотрит на меня так, как будто эта мысль ей никогда не приходила в голову. Что графиня сделала с ней? Что это за подобие моей подруги, которую я когда-то знала? Я не хочу думать о том, почему на ее черепе было так много шрамов. Я должна доставить ее в безопасное место. Это все, что имеет значение.

Потом я вспоминаю, что она беременна. Существует ли безопасное место для Рейвен?

Она берет меня за руку, и я отталкиваю эти мысли. Здесь и сейчас, она жива. И она нуждается во мне, совсем как и я нуждалась в ней в Южных воротах. Помню день, когда она помогла мне выучить первое Заклинание, как она отказывалась покидать меня, пока я не научусь превращать тот дурацкий кирпич из синего в желтый. Теперь я ее не покину.

Эш берет меня под локоть, и мы втроем идем по тоннелю. Я кусаю нижнюю губу, вздрагивая каждый раз, когда слышу хруст костей под ногами. Я спрашиваю себя, здесь ли сжигают тела суррогатов после того, как они закоченеют в этих ужасных металлических отсеках. Я могу сейчас идти по суррогатам Леди дома Стекла. Я могу идти по Далии.

Кажется, это занимает вечность, но мы наконец выходим к месту, где разветвляются несколько других тоннелей. Воздух здесь влажный и пахнет как испорченная еда, но я рада стоять снова на твердой почве.