Белочка Майга - страница 19

стр.

— Адик! — Чадуриха бросается к саням.

Буланый, испугавшись её отчаянного крика, резко шарахается в сторону, и тело Адольфика, как чурбан, выкатывается из саней.

— Ну вот! — хмурится Чёрный Андрей. — Поднимай теперь снова этого борова.

— Абер, Андрей, ах, ах!.. Ну, как же так… как же?

— Да что тут ещё спрашивать! — машет тот рукой. — Надо отвезти его к старикам. Пусть позаботятся о своём нечестивце.

— Ах, ах! Он так любил меня! Может быть, нам самим…

— Слушай, сестра, я серьёзно предупреждаю: на тебя и так все косятся. Никто из нас не святой, однако Адольфа и Берча даже стервятники вряд ли взяли бы в компанию… И думать о нём забудь!

— Ах, ах! Андрей, абер теперь тебе самому придётся Голиафа…

— Совсем очумела! Кто же с хозяйством управится?

— Советские пленные.

— Ты и впрямь рехнулась! Станут они работать, жди! Думаешь, красные сдаются в плен сильными и здоровыми? Ха! А разозлишь их — стукнут по башке, развалишься, как гнилая тыква.

— Абер, Андрей, Голиаф — большевик!

— А кто из них не большевик? Перестрелять всех, да? А твою скотину тогда кому пасти, кому косить, кому молотить, прясть и ткать, кому нос тебе подтирать?.. Ладно уж, иди в дом, я сам его отвезу. Как саданули из кустов, напротив усадьбы Бу́йкисов, так сразу и окоченел.

Госпожа Чадур тащится через сад. Голова трещит… Голиафа не трогай! Белочку тоже…

В дверях гостиной ей попадается хнычущая Герта. В безумной тоске, в злобе мать вдруг ударяет её так, что девчонка летит через всю комнату и, падая, сбивает столик с патефоном.

СТРАННОЕ ПИСЬМО

Молодые осины на опушке вытянулись. У Голиафа на лбу за прошедший год прибавилась ещё одна морщинка. Белочке уже сравнялось девять. В это лето ей вручили пастушеский кнут.

Сегодня Белочка, нарвав на лугу цветов, вьёт венки. Коровы лежат в жидкой тени одиноких полевых берёз и лениво пережёвывают жвачку. А овцы уставились на пастушку, словно размышляя: не перепадёт ли что-нибудь вкусное?

Из хлебов вылезает большой серый кот с чёрными ушками — бабушкин любимец, бессменный дежурный по кухне. Он уже давно удрал от Чадуров, но почти каждую неделю приходит на пастбище к Белочке.

— Мурлисик-Гурлисик! — радуется девочка. — Давно ты у меня не был. — Прижав в себе кота, она гладит его нежно и расспрашивает: — К кому же ты теперь пристал? К Дзе́нисам или к дяде Адаму? Смотри, какой жирный! Э, нехорошо… Наверное, совсем перестал охотиться на мышей, всё норовишь к блюдечку с молоком. А потом уляжешься под кровать и мурлычешь. Шевелись, дружок, двигайся побольше!

Бух! — к пастушке подкрался белый барашек и толкает её в спину.

— Подожди, Буй! — отмахивается от него Белочка. — Надо же мне потолковать со старым другом. — Она с грустью смотрит в кошачьи глаза. — Помнишь, Мурлис-Гурлис, как мы в последний раз ели блины? Помнишь нашу славную повариху — бабушку?

Неожиданно Мурлис-Гурлис, словно испугавшись чего-то, вырывается из её рук. Белочка оглядывается: в чём дело?

Дряхлый старичок вышел из кустов и тащится в сторону стада. У него большие седые, отвисшие усы. За плечами тощий мешок, на голове помятая шапчонка, пальтишко — ну и рвань!..

К чему ему, интересно, такая толстая палка? И так ни одна собака не бросится на это чучело огородное.

— Барышня, разрешите отдохнуть у вас? — Нищий устало опускается на траву, рядом с озорным барашком, — тот даже не пошевелился. — Не завалялась ли у тебя в торбочке лишняя корка? — Старичок просительно улыбается.

Белочка роется в торбочке, достаёт оттуда ломтик сыра — твёрдый, как осколок камня.

— Вот, дяденька! Не знаю только, как вы его разжуёте.

Старичок, пряча сыр, успокаивает:

— Спасибо. Оставлю на потом. Размочу в Дабрите, сгрызу помаленьку… А у вас на усадьбе, видно, добрая хозяйка, если для пастуха сыра не жалеет.

Белочка вспыхивает:

— Была бы у вас такая… и месяца бы не выдержали!

— А не шутишь ли, доченька? Вишь, коровки лежат себе, пастушка венками пробавляется… Я бы тоже не отказался от такого житья.

— Что вы знаете про мои венки! — ёжится Белочка. — Может, они у меня для могилок?

Старичок, словно что-то вспомнив, ощупывает карман, вытаскивает оттуда письмо.