Белый Дракон - страница 3

— Деймон Таргариен пропал в сто тридцатом году от Завоевания Эйгона, Ваше величество, — проговорил Пицель, обращаясь к королеве. — Дальнейшая его судьба, увы, неизвестна.

— Тогда вам сейчас должно быть… двести двадцать три года! — насмешливо скривила губы Серсея. — Для глубокого старца вы неплохо сохранились. Вы всерьез считаете, что мы поверим в эту ересь? Вы или сумасшедший, или лжец. Если лжете — то с какой целью? И, кстати, мы никогда не слышали про… как вы сказали? Про Ривию.

Геральт не ответил. Он тяжело вздохнул и медленно осмотрел тронный зал. Сделав несколько шагов, отозвавшихся эхом от мраморных колонн, он склонил голову набок и внимательно посмотрел на Железный трон.

— Легендарный трон моих предков. Полагаю, очень неудобный?

— А вы уже думаете о том, как будете на нем сидеть? — насмешливо спросила Серсея, изогнув брови. — Я законная правительница Семи Королевств…

— Да мне все равно, кто вы, — спокойно ответил Геральт, откидывая со лба серебристые пряди.

— Как вы смеете грубить королеве? — голосом, в котором сквозил холод, спросила Серсея, прищурив глаза. Ей следовало немедленно отдать приказ страже, но она отчего-то медлила.

— Грубить? — удивленно переспросил Геральт. — По-моему, это пока что вы мне грубите. Назвали сумасшедшим или лжецом, или сумасшедшим лжецом.

В зале воцарилась тишина. Все глаза устремились на королеву, лицо которой исказилось от гнева. Сир Джейме и его гвардейцы держали руки на мечах, готовые в случае чего ринуться на защиту своей королевы.

— Возможно, вы и впрямь потомок дома Таргариенов, — взяв себя в руки, проговорила королева, — но как вы можете это доказать?

— Доказать? — удивленно переспросил мужчина. В отличие от всех присутствующих, он оставался спокойным и невозмутимым, словно скала. — Я здесь не для того, чтобы что-то доказывать.

— Вы же понимаете, что я могу отдать приказ страже убить вас? — подавшись вперед и подперев рукой подбородок, задала вопрос львица.

— Убить меня? — губы Геральта чуть заметно дернулись, и Серсее показалось, что в его глазах полыхнуло нечто темное. — Вы, конечно, можете отдать приказ, но у ваших людей не получится меня убить, а вот они пострадают наверняка.

При этом он посмотрел на Джейме Ланнистера, плотно сжавшего зубы и с ненавистью смотревшего на него. Казалось, что еще мгновение, и Джейме, обнажив меч, кинется на Геральта. Напряжение в зале сгущалось.

Внезапно раздался громкий, раскатистый смех, который наполнил Тронный зал гулом. Это смеялся Оберин Мартелл. Серсея недоуменно взглянула на принца, но ничего не сказала.

— А мне определенно нравится этот парень, будь он хоть жрецом из Кварта, упившимся вечерней тени, хоть шутом, отставшим от своей труппы, — заложив руки за позолоченный пояс, сказал Оберин, не спеша прохаживаясь по возвышению, на котором стоял трон. В его черных глазах блестели лукавые искорки. — Геральт, ведь так? Так вот, Геральт, ты сказал, что явился сюда не для того, чтобы что-то доказывать. Тогда, будь добр, объясни, наконец, цель своего визита, а то мы никак не поймем твоих намерений.

Медленно повернув голову в сторону Красного Змея, Геральт негромко произнес:

— Я прибыл сюда для того, чтобы предупредить — с Севера надвигается буря, которая превратит весь ваш мир в царство холода и льда. Я покинул Ривию для того, чтобы помочь людям в этой войне.

По залу пробежал легкий смешок. Это не удержался великий мейстер, который не желал верить в появление Иных, и доказывал всем, что это невозможно.

— Вы, видимо, наслушались людей, когда двигались по Королевскому тракту, — обратился он к незнакомцу снисходительным тоном. — Но мы не можем с полной уверенностью сказать, что угроза с Севера реальна. Возможно, эти слухи распускают дезертиры из Ночного Дозора, оправдывая тем самым свой недостойный поступок.

Геральт в первый раз за все это время посмотрел прямо на Серсею. Зеленые глаза встретились с глазами цвета жидкого золота, похожими на кошачьи, и внутри Серсеи все перевернулось. Тугой ком образовался в низу ее живота, и королева едва удержала судорожный вздох.

— Король Ночи не выдумка и не шутка, это чистая правда, — громко и уверенно произнес Геральт, и в Тронном зале вновь воцарилась полнейшая тишина, нарушаемая лишь негромким пением птиц за окном.