Берег ветров. Том 1 - страница 8

Поэтому проворные пальцы Йоосепа пришлись Матису и Сандеру как нельзя более кстати при вытаскивании сетей, выборке окуней и вытряхивании грязи. Даже Каарли досталась работа: Сандер подтаскивал к нему забитую грязью сеть, и старик на ощупь очищал ее от комьев ила, чтобы легче было расставить по вешалам.

Когда ряссаский Яан причалил к берегу с полнехонькой лодкой окуней, он сразу же велел кирласкому торговцу снять с телеги бочонок пива и подкатить к своему сараю. Что и говорить про Яана, или папашу Пуумана, как его еще называли!

Есть у Пуумана ветряк:

Осьмерину платит всяк

Яан Пууман был одним из немногих, кто еще при Липгарде смог выкупить в собственность арендованную землю. Вскорости предстояли выборы каугатомаского волостного старшины, и Пууман метил на это почетное место. Почему же ему не быть щедрым, если море было поутру так щедро к нему?! Вскоре на берегу раздавался голос не одного только лоонаского Лаэса. Громче зазвучали голоса и других рыбаков, и бас Лаэса теперь даже заглушался громкой речью Кусти из Лайакиви и Длинного Виллема. Даже лауласмааский Виллем громче прежнего гнусавил своего «американского павлина».

- А как ты, Михкель, думаешь, не взять ли и нам пару штофов ячменной бражки? - спросил Матис у своего напарника по лодке.

- Ну что же, и у нас душа не каменная! - согласился Михкель и велел продавцу пива подойти со своим жбаном

Около Матиса и Михкеля промочил глотку и Каарли, но долго тут пировать никому не пришлось: сети ждали укладки на вешала, чтобы вечером можно было снова выйти в море.

Каарли старался из всех сил, но очищать сеть на ощупь даже от крупных комьев было трудно. Силой грязь из ячеек не вытащишь: этак можно легко порвать сети, тогда убытка и не возместишь своим трудом. На корзины, видать, так и не глянет никто. Худо будет, если он рассердит еще и Матиса. Поэтому Каарли работал с особенным проворством и усердием.

Сквозь шум голосов и хвастовство Михкеля из Кийратси со стороны прибрежного шоссе Каугатома - Ватла послышался грохот телеги. Он быстро приближался, ездок, видно, гнал лошадей вовсю. Люди недоуменно переглядывались - кто бы это мог быть? У Михкеля из Ватла был сильный каурый жеребец. Да и барышник гонит быстро, когда едет порожняком. Бродячий торговец и тряпичник ездили медленно. Не барон же это в самом деле, - барон разъезжал в рессорной коляске, да и что ему поутру трястись здесь, по каменистому берегу. Ренненкампф в эту пору еще мирно спал рядом с пухлой экономкой (барыня, слыхать, у него болеет ревматизмом, и от нее уже проку нет). Господин пастор Гиргенсон, усердно причащавший умирающих, ездил тоже на рессорах, к тому же не слышно было, чтобы кто-нибудь поблизости собирался отдать богу душу. Грохот, возникший за перелеском, усилился на повороте дороги. Глянь-ка, сюда сворачивает. Кто бы это мог быть ?

- Кубьяс, стерва! - проворчал Михкель.

- Да, и впрямь Юугу. Спешит арендную долю требовать, - решил Матис.

Так оно и было. Едва придержав за оградой лошадь, юугуский Сийм (кубьяс рууснаской мызы, лесник и церковный староста в Каугатома - все в одном лице) прогнусавил своим странно тихим голосом, который все находившиеся на берегу если и не слышали, то обязаны были услышать.

- Ну, молодцы-рыбаки, каковы дела с морской арендой? Все корзины, кадушки, клетушки полны рыбы, а мызу совсем забыли.

- Что это мызе с рыбой приспичило? Первая неделя как в море вышли, - отрезал Лаэс, хвативший лишку от щедрот папаши Пуумана.

- Вот дьяволы! - ругался Кусти, который тоже быстро хмелел от пива. - Чего у самого есть, то и мызе даю, а чего нет, того и дать не могу. Нынче утром сети были полнехоньки ила, этого добра барин может получить сколько ему угодно, а рыбы - нет!

- Если у тебя рыбы нет, с чего же ты пылу набрался? - прогнусавил Сийм.

- Об этом позаботился будущий волостной старшина. Послушай, Яан, угости-ка и Юугу пивом, раз он мужичок вроде меня, и не по карману ему штоф пива, - задорно ответил Кусти.

Женщины прыснули со смеху. Но когда Юугу вытянул, осматриваясь, свою длинную шею, смех затих. Даже Кусти перестал смеяться над кубьясом, когда сам папаша Пууман предостерегающе ткнул его кулаком в ребра.