Берестяная грамота - страница 16

На другой день распахнули двери парикмахерская и фотография. И у дверей — толпа.

Объявили всем — и жителям и партизанам: можно писать письма в любой пункт за линией фронта. Рты открыли многие: это как же так, фашисты кругом…

А самолёты на что? Ночью затарахтел «кукурузник», скользя над макушками сосен. Выгрузил самое необходимое: патроны, соль, сахар, спички, газеты, забрал мешок писем и полетел через фронт на Большую землю.

Началась в городе настоящая жизнь. Хорошо, правильно началась!

Однако фашисты не забыли показать свои клыки: спустя два дня после того, как их вышибли, на рассвете попытались взять город в кольцо. Не вышло! Чуть сами не попали в окружение, едва унесли ноги.

Оборона была строго продумана. В городе оставалась только часть партизан, большинство несли службу в специально построенных блиндажах, дзотах, в окопах, опоясывавших город и посёлки. Те, кто был на переднем крае, сменялись, и всё новые и новые гости оказывались в домах, и новые очереди вырастали у парикмахерской и фотографии…

Серёга с утра бежит в центр. Вся ребятня; конечно, здесь: интересно же поглазеть на партизан, подержать в руках новенький, пахнущий маслом и порохом автомат, потрогать орден или медаль.

У Серёги рука на перевязи, обмотана старым бабушкиным шарфом. Жаль только, уже почти зажила! Но не хотелось Серёге расставаться с повязкой. Он перематывал бинты наизнанку, просил бабушку завязывать их с другого конца, чтобы казались новыми.

Пройтись с забинтованной рукой среди партизан — это не то, что попросить разрешения за оружие подержаться. Если рука на перевязи, значит, парень побывал в пекле, знает, что такое пуля. С таким и разговор не снисходительный, а на равных.

Конечно, находились и балагуры, как один в мохнатой заячьей шапке.

— Эй, парень! — окликнул он Серёгу. — Ай за раскалённую сковородку схватился?

«Заячья шапка» загоготал, и вокруг все засмеялись.

Не одного Серёгу зацепила война. Вон и дед Поликарп ходит, опираясь на суковатую палку. В последнюю бомбёжку ему бревном ногу помяло. А сколько раненых отвезли в больницу… «Заячья шапка» об этом знает. Да не всё ж горевать!

Серёге и впрямь для дела надо показаться вот так, с перевязанной рукой, Калачёву или Ревку. Тогда без разговоров — автомат в руки. Дескать, сразу видно — парень обстрелянный… Но вот где сыскать их, главных командиров?

Когда фашисты перешли было в наступление, Серёга мельком видел, как проскакал по площади Калачёв и подался куда-то в сторону Буяновки. Завидно Серёге стало: по полушубку крест-накрест новенькая портупея, конь серый, стройный, как струна…

Ревка Серёга перехватил у штаба. Только хотел обратиться, как Василий Самсонович сам спрыгнул к Серёге со штабного крыльца, потрепал по плечу: «Молодец, отчаянный парень!» — и тут же понёсся куда-то бегом.

Встретил Серёга на площади и Фролова. Но не сразу его узнал: кубанка с красной ленточкой, на боку — пистолет. Значит, приняли Фролова в отряд. Только, рассудил Серёга, не стоит к нему со своей просьбой соваться — Фролов ведь и сам у партизан новичок.

Поздоровались они и расстались. Серёга прошёл всего несколько шагов — ушам не поверил: два партизана между собой в разговоре назвали Фролова заместителем Ревка по разведке! До слуха донеслись их слова:

— Это лейтенант Красной Армии Фролов. Настоящий герой. Представь себе, служил будто бы у фашистов полицаем, а на самом деле был нашим разведчиком. Фролов все секретные сведения к нам в лес переправлял. И его друг Романов — тоже. Оба по заданию Калачёва работали в полиции.

Как же Серёга раньше об этом не догадался! Когда Фролов фашистского солдата прикончил, который Сергея арестовал, ясно, что это не случайно вышло. Фролов знал, что Серёга и Колька взяли в кабинете старосты листовки и, конечно, будут их по городу расклеивать. Вот Фролов и решил их охранять, а когда потребовалось, спас Серёгу от неминуемой виселицы.

Переполошился Серёга — опять нужного человека упустил! Прямо заколдованный круг получается: хочет вступить в партизаны, а ничего не выходит…

Знай кто-либо о Серёгиной печали, посоветовал бы: беги на передовую… Бегал уже! Да только кто ж его пропустит на линию обороны? На каждой улице патрули, на всех выходах из города заставы. Можно, конечно, проскользнуть, да ведь на передовой нужно ещё Калачёва или Ревка разыскать…