Беседа с интересным человеком (Разговор с экстремистом) - страница 12

Всё ещё сомневаетесь, что «суверенитет» это и есть «самодержавие»?

Не извольте в этом сомневаться. Просто «самодержавие» — это «плохое» слово, это слово, которое получило статус «нехорошего», можно даже сказать «ругательного», в результате жидовской Революции 1917 года, проходившей, как вы, вероятно, всё ещё помните, под лозунгом «ДОЛОЙ САМОДЕРЖАВИЕ!».

И поэтому те, кто манипулирует мышлением современного холопа по оруэлловской методике, просто не посмели вернуть слово «самодержавие» в русский язык. Вместо него, они позаимствовали импортное слово «суверенитет» и ввели в русский язык именно его, так как у него нет того самого «плохого» тона, а до истинного значения этого слова необразованному потомку Адама ни за что не догадаться. Поэтому современному российскому холопу, не вдающемуся в юридические и лингвистические тонкости, и кажется, что «самодержавие» — это плохо, а вот «суверенитет» — это якобы «хорошо».

Надо, наверное, напомнить, что «самодержец» и «самодержавие» это не единственные синонимы слов «суверен» и «суверенитет» в русском языке. Имеются также слова «самовластец» и «самовластие», которые суть то же самое. Поскольку «держать» и «властвовать» это одно и то же. Слово «самовластие» употребляется и до сих пор, хотя и редко, а вот слово «самовластец» перешло уже в разряд устаревших. Напомню, однако, что один из самых первых тиранов в Северо-Западной Руси — князь Андрей с циничной кличкой «Боголюбский», который впервые сделал попытку опустить вольных бояр, именовался как раз «самовластцем». То есть импортный «суверенитет» это по-русски «самодержавие» и «самовластие». Или даже ещё звучнее — «самоуправство», что есть ещё один известный синоним того же самого понятия. И звучат эти последние три слова уже не так безобидно, не правда ли?

Помните строки известного поэта «…и на обломках самовластья напишут наши имена…» и ещё эти, оказавшиеся пророческими: «Самовластительный злодей! Тебя, твой трон я ненавижу, твою погибель, смерть детей, с жестокой радостию вижу»?

Нет никакого сомнения, что и «самодержавие», и «самовластие», и «самоуправство» это плохие слова. По крайней мере, «плохие» в тех случаях, когда речь идёт о подданных, не желающих быть таковыми.

А вот импортное слово «суверенитет» позиционируется как «хорошее» слово. И поэтому современный холоп не просто доволен тем, что его угнетает суверенное государство, но ещё и гордится суверенитетом своего т. н. «отечества». А с чего бы слову «суверенитет» быть «хорошим»? Чем это, интересно, импортный «суверенитет» лучше «самовластья», «самодержавия» или «самоуправства»? И чем это, интересно, суверенное, хотя с виду и безликое, государство лучше описанного выше самовластительного злодея?

Вернёмся к современным государствам, которые до недавнего времени управлялись живыми монархами, чаще всего абсолютными.

В случае монархии суверенитет, разумеется, принадлежит только одному человеку — главе государства, который, собственно, и есть «суверен». Он же «хозяин» и «государства», и всего, что в нём находится, ходит, скачет, плавает, или летает. Припомним, что глава государства называется «государем», либо «державы» — «самодержцем», если вы предпочитаете второе определение. Никаким т. н. «гражданам» этого государства никакого суверенитета не принадлежит, потому, что они вовсе не «граждане», а самые натуральные холопы — т. е. собственность суверена. Для тех, кто позабыл, напомню, что Николай Второй являлся хозяином. И всеми остальными он володел по праву хозяина.

И поэтому гордиться тем, что Российское (или любое иное) государство обладает суверенитетом (он же «самодержавие», оно же «самовластие», оно же «самоуправство»), может только типичный холоп. Ни боярин, ни вор, ни казак, ни цыган, ни чеченец этим гордиться не может никак. Потому, что присвоив себе суверенитет, государство отобрало этот самый суверенитет у человека. Суверен — это тот, кто владеет землёй и рабами на этой земле. Коль скоро какой-то двуногий не есть суверен, то есть лишён прав суверена — значит, он есть раб. Против логики, как говорится, не попрёшь.