Бессилие и ужас в театре кукол - страница 2

— Ну да, всегда так. Всё равно давайте вести себя как обычно. Это работает безотказно!

— И правда.

К этому времени Марк уже застегнул все пуговицы на своей куртке и спешил выйти из школы, дабы сбежать от этих глупых разговоров и оказаться на конец наедине с самим собой. Но, проходя мимо очередного окна, стоящего ближе всех к выходу, он опять увидел человека в плаще и шляпе. Лица его всё так же не было видно, но Марку показалось, будто взгляд незнакомца упал на него, подобно помоям. Очевидно, фигура смотрела на мальчика с презрением и злобной насмешкой. И так же очевидно, что, когда Марк вышел на улицу, никого, кроме школьников, там уже не было.

На дворе царствовала зима, а потому к этому времени на улице уже смеркалось. Когда мальчик проходил мимо, голые деревья то и дело начинали усиленно дрожать, не то от порывов ветра, не то от стыда. Как-то незаметно и быстро на улице поднялся густой туман, что в предночной темноте казался лазурным и, ложась на ветви деревьев, напоминал собой паутину. Продираясь сквозь эти туманные сети, Марк внимательно слушал, как снег скрипит под ногами далёких прохожих. Этот звук напоминал собой жутковатый шорох, который издавал бы монстр-паук, вскарабкивающийся по своей лазурной паутине, выкроенной из тумана, и готовящийся напасть на мальчика со спины. И за этой паутиной ничего толком не было видно, помимо очертаний зданий и силуэтов людей. Такой туман в последнее время постоянно появлялся в городе, заполоняя собой все многочисленные улочки. Днём он был белым и обычно своим цветом напоминал бумажный лист, а люди, разодетые во всё чёрное и дрейфующие в нём, казались буквами на этом самом листе — от этого сравнения Марка всегда тошнило и передёргивало, но избавится от него он был не в силах.

Задумавшись о тумане и всех прочих вещах, мальчик совсем перестал смотреть под ноги. С самого детства он ходил по этой дороге, а потому уже давно не задумывался о ней и даже не задумывался о том, куда наступает. Внезапно под его ногой очутился крупный, почти квадратный камень. Подло и беспардонно он выскочил прямо на пути Марка. Таким образом, когда они встретились, мальчик не мог не запнуться. Уже падая вниз, Марк подумал о том, что раньше этого камня тут совершенно точно не было да и не должно было быть, «словно его специально подложили сюда». Вновь слишком задумавшись, Марк забыл выставить перед собой руки, а потому ударился головой прямо о небольшую ступеньку, ведущую в яркий бар, названный «Daydreaming». И, конечно же, от удара он сразу потерял сознание.

Так, засыпаемый свежевыпавшим снегом, он пролежал на земле порядка двух часов. Изредка мимо проходили люди, но они либо его не замечали, либо не хотели замечать. Но вот он очнулся и, на удивление, чувствовал себя не так уж и плохо, даже терпимо. Руки, однако, всё равно дрожали, и ему понадобилось некоторое время, чтобы подняться на ноги — земля вальсировала на ступнях, как на подиуме, кружа голову и не давая прийти в себя. И всё-таки это удалось, а значит всё не так уж и плохо. Первым делом он тут же ощупал голову. «Фу-у-х! Никаких дырок!» — обрадовался мальчик. Голова его, впрочем, ещё кружилась, и он никак не мог собраться с мыслями. Перед глазами у Марка всё плыло, и он замечал какую-то странность, но никак не мог на ней сосредоточиться. Лишь спустя минуту он смог сфокусировать взгляд на серых пятнах, висящих у него перед глазами.

— А-а! — выкрикнул он, осознав увиденное. Однако это самое «А-а» выказывало отнюдь не испуг и даже не удивление, а… да, в общем-то, ничего оно не выказывало, это было ужасно безэмоциональное и даже оскорбительное «а-а».

Справа перед его глазами повисла полупрозрачная серая табличка. На самой верхушке расположилась короткая надпись «Ур — 1», сразу под ней вкладка «Способности». Способность у него пока что была лишь одна, но и та висела серым квадратиком с подписью «станет доступно со второго ур». Ещё ниже расположилась надпись «Задания». Задание было одно, и оно поначалу очень смутило и вогнало Марка в ступор: «Написать книгу».

С десяток минут Юмалов осознавал увиденное, внимательно оглядывая невзрачные буквы, затем громко вздохнул и стиснул зубы до боли и скрипа.