Бессмертники — цветы вечности - страница 70

Литвинцев не любил дипломатию, да и не те это были люди, чтобы гнуть перед ними спину, поэтому решил дальше не церемониться.

— Против кого деретесь, господа анархисты? Против народа? Кому палки в колесо ставите? Нам? Ради чего? Не пора ли выяснить позиции и от отдельных глупых драчек переходить ко всеобщему наступлению революции против тирании Николая?

Миловзоров, конечно, знал, с кем у него будет встреча, но такой бурной атаки, по-видимому, все-таки не ожидал.

— По-моему, слишком много вопросов, — кривя рот после внушительной рюмки рома, проговорил он. — Я же предупреждал, что гостю нужно сдерживать свое любопытство. Неужели не предупреждал, Петр?

Это глупое, банальное паясничанье вконец вывело Петра из себя. Забыв обо всякой дипломатии, он вскочил и, роняя на столе бутылки, потянулся к Миловзорову. Тот испуганно отпрянул назад, но помешала спинка стула, и Литвинцев успел-таки схватить его за лацканы пиджака.

— Кончай валять дурака, Миловзоров! Не для того я тебя добивался, чтобы занимать друг друга словоблудием и жрать твой заморский ром. Мне без шутовства, всерьез с тобой поговорить надо. Как с революционером, как с человеком, черт бы тебя побрал! Вот и давай толковать, раз сошлись!

За дверью по лестнице прогромыхали пудовые сапоги, дверь распахнулась, и в помещение едва не влетели уже знакомые Петру «приказчики». Петр машинально сунул руку в карман, готовый ко всему. Глаза его на секунду встретились с глазами Миловзорова, тот не выдержал этого взгляда и, чтобы не выказать своей растерянности, накричал на незваных гостей:

— Чего явились? Кто приглашал? А ну полный кругом, и чтоб ноги вашей тут не было!

Когда дверь за ними закрылась, пожаловался:

— Не дают спокойно поговорить, олухи. Ты уж извини, Петр, что так глупо все началось. Давай начнем сначала. Сядем вот сюда, на диванчик и потолкуем… Кстати, папиросы у тебя есть? А то у меня от этих гадких сигар уже все внутренности в саже.

— Вот это мужской разговор! — искренне обрадовался Петр. — Терпеть не могу сиропную, никому не нужную болтовню… А папиросы найдутся, как же. Кури, браток, проветривайся русским дымком, полегчает.

Они не спеша размяли папиросы, прикурили от одной спички и сладко затянулись.

— Так чего ты хотел, Петр? — уже спокойно и запросто спросил Миловзоров. — Если стыдить пришел, то поверь: я и сам стыдить себя умею.

— Не в стыде дело, а в совести и в понимании… стратегии.

— Тебе хорошо говорить о стратегии, когда за тобой такая сила. А что под силу нам? Пивные лавки и бани — это, конечно, не очень здорово, но что-то ведь делать надо!

— Не надо, Павел! Вот этого-то как раз и не надо! — опять загорелся Петр. — Своими безответственными хулиганскими наскоками вы только отталкиваете людей от революции. Да и много ли дают вам такие экспроприации?

— Мелочь, — вздохнул Миловзоров. — Оттого еще обиднее.

— А настоящего дела хочешь?

— Банк? Еще один поезд? — оторопел Миловзоров. — Нет, брат, нам такое не по плечу.

— Почему только вам? Давайте вместе! Уверяю: все получится как надо!

Тот даже о папиросе забыл.

— Ты что, святая душа, в большевики меня агитировать пришел?

— Зачем это мне? Я знаю о твоих убеждениях, не разделяю их, но и не требую никаких отречений. Ты принадлежишь своей партии, я — своей, но враг-то у нас — один!

— Что же ты предлагаешь? Слить боевые организации, несмотря на партийные различия?

— Партийные различия, партийные различия!.. С ними мы разберемся потом, а сейчас действовать надо сообща, не дробя сил революции!

— А социалисты-революционеры? Как смотрят на эти вопросы они?

— Советуются со своим руководством, от прямого ответа уходят.

Миловзоров задумался.

— То же самое, пожалуй, отвечу тебе и я. Надо посоветоваться.

— И… уйти от прямого ответа?

Долго убеждал он Миловзорова, долго доказывал то, чего и доказывать-то не было нужды, — бесполезно.

— Боишься? — прямо спросил Петр. — Ну да, у нас из таких бутылок не попьешь, это точно. Но неужели этот сытый подвал тебе дороже победы?

Миловзоров курил и молчал.

— Ну хотя бы взаимодействовать в-повседневных делах мы с вами можем? — не отступал Петр. — Пусть никакой общей организации не будет — ладно. Но если кто-то один из нас богат, скажем, взрывчаткой, а другой патронами или ценными данными разведки, почему бы нам не поделиться, почему не помочь друг другу? Вот тебе, Павел, что сейчас нужно прежде всего?