Без разницы - страница 2

Девушка в пиджаке опять поднимает руку: «У меня одно условие!». Опять все оборачиваются на неё. «Я не хочу, чтобы меня называли дочкой» — говорит она твёрдо. «А мы уже привыкли!» — возражают в комнате.

«Клички должны скрывать личность, а не наоборот…» — настаивает она. Кукушка в другом углу бухает каблуком: «Я тоже не согласна. Что Кукушкина, что Кукушка — одно и тоже» — «Хочет быть курицей!» — бросает кто-то, и в комнате начинается разброд. «Да это вообще на кличку не похоже!» — пытается перекричать всех девушка.

— Так! Хорош! — в прихожей поднимается палец. Пламя дрожит и кажется, что палец шевелится. — Наша цель — известный чиновник, важная шишка. Фотография будет утром. Плакаты — тоже. Всё как всегда: оббежали ребят в погонах, встали между ними и камерами — плакат над головой. К девяти утра — в аэропорт. Там будем дежурить.

Женщина-командир подкуривает, выпускает дым в темноту прихожей и указывает на девушку с Эйфелевой башней в руках:

— Дочка! Иди брейся, завтра пойдёшь в центр. Жанна заболела, так что заменишь.

«Мама, она не справится… Она малая ещё», «Да мы и не видели её в деле», «Мама, может, ты бы сама пошла в центр?» — галдят в комнате. Но женщина отрезает их от себя движением руки:

— Хорош! Я буду с вами, девочки. Завтра — я буду с вами.

Женщина задувает в прихожей свечи и уходит на кухню. Она достаёт из-под стола и разворачивает матрас. Снимает бейсболку, спортивный костюм и вешает на спинку стула. В трусах и майке ложится на матрас и укрывается.

Остальные женщины, прикрывая пламя рукой, выстраиваются в очередь в туалет, разбредаются по двум комнатам, раскладывают матрасы и ложатся. Одна за другой гаснут свечи.

Дочка ищет, куда положить пиджак, когда к ней подходит женщина в советском белье и шепчет: «Дочка, ты маме-то давно звонила? Ты позвони, хотя б скажи, что всё нормально…» — та в ответ молча кивает и продолжает поиски.

Все, наконец, укладываются, и квартира замирает. Сверху доносится медленный скрип кровати и женские стоны. Несколько минут все молчат. Наконец, кто-то из женщин передразнивает: «Ах! Ох! Ух!» — остальные смеются и через несколько секунд уже спят.

***

Первой проснулась Мама. Она закипятила чайник, растворила себе кофе. Выкурила две сигареты подряд, отхлёбывая из чашки с надписью «Босс». Сполоснула чашку, поставила на стол банку с кофе и чайник. Взяла с холодильника мегафон и босиком пошла в комнату. Мегафон захрипел, и слова Мамы едва можно было разобрать: «Подъём, коровы!»

Пока женщины приходили в себя, Мама прошлёпала через прихожую и заперлась в ванной. Женщины, по очереди дёргая дверь ванной, стали скапливаться в кухне, искать в шкафу свои чашки и растворять в них кофе.

Кукушка, которую немного трясло, тихо ругалась: «Вот бля… Вот бля…». «Ку-ку… Ку-ку…» — прогудел кто-то, вызвав такой громкий смех, что соседи застучали по батарее.

Через полчаса вся квартира гудела. В ванной беспрерывно шумела вода. Женщины злились друг на друга и швырялись одеждой. Мама ругалась по телефону. Женские пятки бухали по линолеуму.

Дочка вышла с чашкой на балкон и стала смотреть, как люди в темноте бегут на первое метро. Они направлялись из дворов и переулков в одну сторону, словно на запах. На балкон вышла женщина в камуфляжной форме, подкурила тонкую сигарету и предложила Дочке. Та отказалась. «Ты любишь кино?» — спросила женщина.

Дочка пожала плечами:

— Кто не любит кино?

«Действительно», — улыбнулась женщина. — «Вот и представь, что это всё в кино. Так будет легче».

Дверь в комнату распахнулась, появилось сердитое лицо Мамы: «А ну кончайте загорать! Выезжаем».

***

На скамье в трясучем кузове фургона Мама проинструктировала Дочку:

— Чтобы раздеться, у тебя будет несколько секунд. Лучше заранее расстегни молнии и развяжи шнурки. Если получится, можешь быть в обуви, не успеешь — значит, беги босиком. Становишься в центре, поднимаешь плакат.

Она развернула скрученный лист ватмана с небрежной акварельной надписью Free Yuri Antonov.

Кукушка заныла:

— А-а-а, у тебя ничего плакат… У меня вообще жесть. Ещё и по-нашему, — она развернула свой ватман, где было написано «Нет злобным рокерам!!!» и нарисовано что-то вроде электрогитары.