Бездна обещаний - страница 48
— Вам хочется ехать домой? — попытался разрядить напряженную атмосферу в салоне автомобиля Майкл, сам испытывавший мучительную борьбу противоречивых, беспокойных чувств.
— У меня какое-то смешанное ощущение, — ответила Кирстен.
— Ну, это вполне естественно.
— Мы с родителями не виделись целый год, — Девушка уставилась в боковое окно. — Год назад я и не предполагала, что так может быть. Временами меня даже гложет чувство вины за то, что могу приятно проводить время без них. Я хочу избавиться от этого чувства, но с каждым днем оно становится все больше и больше. Сумасшествие, правда? — Кирстен робко улыбнулась Майклу. — Я вот-вот поеду домой, я жду не дождусь, когда же снова увижу родителей, и в то же время мне немного страшно. Интересно, изменились ли они? Их дочь уж точно изменилась… Каждый день своей лондонской жизни я посылала родителям по открытке, сегодня вечером отправится в путь последняя. Интересно, кто из нас будет первым в Нью-Йорке, открытка или я?
— Учитывая неторопливость наших почтальонов, я бы поставил на вас.
Кирстен усмехнулась и, повернувшись к Майклу, сосредоточенно посмотрела ему в лицо:
— А вы знаете, что благодаря отзывам о премьере в «Виг-мор-холл» у меня уже назначено три концерта на октябрь? Наталья сообщила вчера мне об этом телеграммой.
Смотреть на Кирстен, говорившую о музыке, было все равно что смотреть на звезду. Лицо ее озарялось ярким сиянием неземной одухотворенности.
— Пройдет совсем немного времени, и ваш график станет таким же напряженным, как мой. — Майкл с нежностью и даже восхищением смотрел на Кирстен.
— Вы правда так думаете?
— Не думаю — знаю.
— И вы хотите сказать, что мои шансы сыграть с вами вполне реальны?
— Я хочу сказать, Кирстен, что однажды вы непременно сыграете со мной.
— Обещаете?
— Обещаю.
Кирстен верила Майклу. Должна была верить: он всегда исполняет обещанное. Это не Эдуард ван Бейнум — он не бросит ее. И они будут выступать вместе не один раз. Они будут давать концерты с самыми большими оркестрами, в самых больших городах по всему миру.
— Так о какой памятной вещице вы говорили по телефону? — Майкл задал свой вопрос с неохотой, но часы на приборной доске его авто уже отсчитывали последние оставшиеся в их распоряжении минуты.
Почувствовав в его голосе невыраженную поспешность, Кирстен быстро вручила Майклу свернутые в трубочку ноты, перевязанные тонкой фиолетовой тесьмой. Взгляд, которым она при этом смотрела на Майкла, говорил о том, что вместе с сувениром девушка оставляет ему часть своей души.
— Я даже подписала их для вас фиолетовыми чернилами, — смущенно улыбаясь, предупредила Кирстен.
— Это как раз то, что я называю «самое то». — Несмотря на попытки поддерживать легкий, непринужденный разговор, руки Майкла, развязывавшие ленточку, дрожали.
Ноты оказались «Отражениями в воде» Дебюсси. Прочитав незамысловатую надпись, Майкл улыбнулся нежной, исполненной горечи улыбкой.
— Спасибо, милая Кирстен, — хрипло пробормотал он.
Когда Майкл наклонился к ней, чтобы поцеловать кончик тонкого носика, она заметила его беглый взгляд на часы и вся напряглась, готовя себя к катастрофически приближающейся минуте расставания.
— Вам, кажется, уже пора?
— Боюсь, что так. Знаешь, — неожиданно переходя на «ты», сообщил Майкл, — мы ведь как раз сейчас переезжаем. Просто ирония судьбы, не находишь? Мы переезжаем, а ты уезжаешь.
— Да, ирония. — Голос Кирстен был пуст, как и все в ней, все чувства покинули ее, за исключением одного — ощущения отсутствия чувств.
Следующее мгновение они сидели, глядя друг другу в глаза, не произнося ни слова, словно пытаясь прочесть потаенные мысли. Потом Кирстен взяла в ладони лицо Майкла и по-европейски расцеловала его в обе щеки.
— Не забывай меня, Майкл, — прошептала она и быстро вылезла из машины.
Закрыв с мягким щелчком дверь, девушка, ни разу не обернувшись, зашагала прочь. Как правило, Майкл с улыбкой относился к «королевским выходам» Кирстен, но сегодня ему было не до улыбок, сегодня она поспешила ускользнуть, не думая об эффекте. И это действовало куда сильнее, чем можно было бы предположить.