Беженцы и победители - страница 13
Руководство компартии предлагает координационному комитету подготовить все необходимое для эмиграции в СССР. С этим решением связывают свои надежды и чаяния многие, потому предложение получает горячее одобрение. Отбирают мужчин и женщин, желающих эмигрировать в Советский Союз. Таким образом, предназначенные для них места в английском транспорте остаются свободными. Но неожиданно ситуация меняется, и приходится затратить немало усилий, чтобы убедить некоторых товарищей ехать именно в Англию. Ведь нам не безразлично, кто там окажется. И в Лондоне среди чешских эмигрантов должны быть коммунисты, представители левых социал-демократов и другие прогрессивные элементы.
Двое мужчин, сидящих сейчас в кафе, могут уехать в Англию без всякого транспорта: у них в карманах уже имеются визы. Тем не менее ехать туда они не собираются…
— День добрый, панове. У вас свободно?
— Конечно.
«Ну вот, дождались», — думает Владя и невольно вспоминает вокзал имени Вильсона в Праге, черноволосую Марию и слова, сказанные ею о шпиках: «… У меня на них нюх». Действительно, почему тайных агентов так легко отличить в любой точке земного шара? Наверное, потому, что они постоянно улыбаются, ну просто сама благожелательность. Потому, что отличительная черта их профессии — постоянно выслеживать и доносить — налагает отпечаток на их внешний облик. В «Пшелоте», например, все знают вот этого неказистого пана с мышиными глазками и неприятным запахом изо рта. Он получил право эмигрировать без участия координационного комитета и даже без визы британского консульства. Эмигранты, работавшие в консульстве, всячески тормозили решение вопроса: руководству группы хотелось выяснить, кому же служит этот пан. Но польская полиция настаивала, и в конце концов не оставалось иного выхода, как уступить ее пожеланиям и включить пана в группу. Наушничество, несомненно, не было для него чем-то новым. Этим он, вероятно, занимался и дома. Никто на него не злился, он вызывал скорее чувство жалости и был постоянным объектом насмешек…
— Привет, друзья! — кричит он, увидев их сегодня после полудня на площади Пилсудского. — На прогулку, да? — Его голос напоминает карканье ворона.
— Может быть, но мы еще не решили. Надо кое-что сделать, а на улице такая духота…
— А вы в это время вынуждены думать о работе! Так что вы собираетесь делать?
— Трудно объяснить. Считайте, что это тайна. И вообще, лучше забудьте, что вы о чем-то слышали.
Бедняжка, он прямо-таки начинает дрожать, почуяв, что пахнет серебрениками. Серебрениками? А может, злотыми?
Шпик раскрывает им свои объятия:
— На меня вы можете положиться, друзья. Так что нужно сделать?
Ну нельзя же подходить так близко, особенно если широко открываешь рот!
— Черт побери, как бы это объяснить… Нет, лучше ни слова об этом, дело сугубо секретное.
Пан провожает их до кафе «Монопол», некоторое время крутится возле входа, а потом скрывается за углом. Не проходит и получаса, как в кафе появляются два типа. Они оглядываются по сторонам, находят указанные им объекты наблюдения и, делая равнодушные лица, присаживаются к столику у окна. К ним моментально подбегает официант:
— Хорошо. Все понял — два кофе по-венски.
Выпив кофе, шпики расплачиваются, а уходя, будто бы случайно обращают внимание на склонившихся над бумагами двух мужчин.
Почему тайные агенты так твердо убеждены, что работают незаметно? Наверное, потому, что со временем перестают понимать, что такое естественное поведение, и усваивают такой образ мыслей и такую манеру поведения, какие нормальным людям несвойственны.
Итак, шпики занимают два свободных места за столиком, где сидят двое мужчин. Один из них, постоянно улыбающийся, похожий чем-то на учителя закона божьего, только без церковного одеяния, начиняет «непринужденную» беседу:
— Как жарко на улице, не правда ли?
— Да, страшно жарко и душно.
Другой между тем все время поглядывает на бумаги, лежащие на столике. А его коллега продолжает отвлекать внимание на себя:
— После кофе становится еще жарче, верно?
— Да нет.
— Панове, судя по выговору, не поляки.
— Нет. Мы гости в братской Польше.