Безумие в моей крови

"Каждый человек — это часть Лиивиты, он — ее сознание и суть. Его жизнь вплетается в сеть событий, которая богато насыщена всеми оттенками счастья. Изначально люди принимали свое счастье и жили в гармонии с живой землей. Но прошли века, и они потеряли себя, разрушив эту связь. И тогда Лиивита пришла в отчаяние. Она призвала друатов и забрала себе разум и душу королей, обрекая их на безумие. Так было, так будет. Это — цена благополучия и счастья живой земли…"

Из легенд Лиивиты, живой земли.

Стук ножей и вилок резал слух, эхом отражался от высоких, каменных потолков трапезной, множился и превращался в надоедливый лязг. Или это был скрежет моих мыслей?

Сглатываю, поднимаю глаза, щурюсь. Все, как всегда: Трой смотрит на меня бесстрастно и немигающе. Не глядя, насаживает на вилку ломоть лосося и подносит его ко рту. Медленно, тщательно жует, при этом изучая меня, как будто разбирая на части и затем складывая обратно, пытаясь создать нечто более совершенное. "Почему он не сводит с меня глаз?" — отчаянно кричу я внутри, но мое лицо остается бесстрастным. Я отвожу глаза и тут же снова стреляю ими обратно. Наконец-то! Я поймала его! Всего на долю секунды, но я увидела в его глазах вызов. Триумф! У меня теперь есть доказательство… но чего? Что я, спрашивается, искала в его взгляде? Что бы я ни предпринимала, я не могла разгадать этого мужчину.

Мы с Троем сидели на противоположных концах стола, но несмотря на пространство между нами, я задыхалась от его присутствия. Не поднимая глаз от тарелки, я быстро раскромсала сочную дыню, давясь ее терпким, спелым соком. Мне хотелось покончить с едой как можно скорее, чтобы выскользнуть из-под невыносимого гнета его взгляда.

Не поймите меня неправильно: взгляд Троя не был враждебным. Я бы почувствовала, если бы это было так. Он всегда был вежливым, даже слишком, невозмутимым и изучающим. Но я бы предпочла никогда больше не чувствовать на себе его взгляда. Моей самой сокровенной мечтой было избавиться от будоражащего присутствия этого мужчины.

"Однажды я сделаю так, чтобы Трой исчез. Навсегда", — в который раз пообещала я себе и получила глубочайшее удовлетворение от того, что могла безнаказанно думать об этом, глядя ему в глаза. Мои мысли были гнилой сердцевиной нашего прекрасного королевского мира. Однако для окружающих, они были тщательно замаскированы нарочитой помпезностью моих нарядов и изысканностью манер.

Резко отодвинув тарелку, я направилась на балкон. Белая салфетка спланировала с моих колен под ноги тут же поднявшегося Троя. Спокойный, невозмутимый, совершенный, вот он какой. А я? Взбалмошная, загнанная в угол, безрассудная. Не желающая сдаваться обстоятельствам, которые кружили поблизости, как стая голодных волков.

Захлопнув за собой балконную дверь, я впилась пальцами в обглоданный край каменного парапета. Следуя отработанному ритуалу, я скользнула взглядом по привычному пейзажу в попытке успокоить расшатанные нервы. Металлический блеск воды, серый пух облаков, размытая линия горизонта. Скучновато, обыденно и немного безрадостно. Я вдохнула морской воздух так глубоко, что шелковый кокон платья стянул мою грудь тисками. Отсчитав ровно пять вдохов, я прислушалась к себе. Как всегда, результат не заставил себя ждать: умиротворение шустрой змейкой поползло по спине, оставляя после себя тепло и силу. Вот оно, мое спасение — одиночество и ритуалы. Они помогали мне выжить.

Ключом к моим аккуратно расчерченным будням были именно эти моменты, разбросанные среди ежедневной суеты. Каждый из них был продуман, запланирован, чтобы ничто не нарушало моего тщательно оберегаемого одиночества. Оркестрованы. Мои дни были оркестрованы до малейших деталей в попытке притвориться, что у меня существовал хоть какой-то контроль над действительностью. Однако печальная правда заключалась в том, что у меня не могло быть контроля даже над самой собой. За мной следили с пристальным вниманием. Каждый шаг, каждое нарушение рутины, перепады настроения, выходы в сад, вздохи, улыбки. Вокруг меня витали тени придворных, слуг, 'случайно' проходящих мимо и цепляющих меня мимолетным взглядом. Мои капризы выполняли с улыбкой, мои скандалы пропускали мимо ушей. Меня выращивали как растение, нежное и так необходимое для блага королевства.