Безумное такси - страница 16

— Учти, ты сам затронул данную тему, — предупредил его Толян, хлопаясь на предложенный хозяином инкрустированный табурет.

— Да ладно, чего там, — махнул рукой Вася, разливая прозрачное, как слеза пойло в прозаические тонкостенные стаканы. — После твоей-то исповеди. Не цокаемся, — предупредил, опрокидывая свой.

— Это почему же? — изумился Толян, пережидая, пока Шкаф зажует выпитое. — Я знаю лишь один случай, когда пьют, не цокаясь.

— Вот он как раз и присутствует на данный момент, — подтвердил Вая его догадку. — Сегодня моей Зинуле ровно год исполняется. Выходила из подъезда от родителей, ну и…грузовик с пьяным водилой попался. Так вот, её в двадцать лет, вместе с недоношенным ребеночком…Мальчик был, между прочим. Это мне уже после вскрытия сообщили. Да ты пей, не отравишься, не боись сам через угольный фильтр перегонял.

Толян ошеломленно последовал его совету, с минуту отходил то ли от крепчайшего самогона, то ли от признания Васи, а затем вновь уставился на него.

— А где же эти…тесть с тещей? Что ж сам отмечаешь?

— Почему сам, с тобой, — Вася разлил по новой. — А эти чистоплюи меня ненавидят всей душой и прочими органами. Все ждут, когда я куда-нибудь сгину из этого дома, чтобы продать его. Так выселить им ещё остатки совести не позволяют. Родное их чадо, вишь ли, затащил я обратно из князей да в грязь. Тесть сидит на должности зампрокурора города, а теща в деканате института какой-то шишкой обретается. Они со своей Зинули пылинки сдували на ходу, подготавливая ей тепленькое местечко в краевой адвокатуре и мужа ну, как минимум, юриста-менеджера… А она возьми да и влюбись в простого работягу, в меня, то есть. Да без жилплощади вдобавок, впрочем, как и без видов на будущую сытую и обеспеченную жизнь. Одну машину вот только имею, да и ту в лотерею выиграл. Дом её предки этот купили, материала всякого, а отделывал я сам, конечно.

— И это сам? — Толян крутил в руках курительную трубку с тонкой резьбой по чубуку.

— Что, нравится? — ухмыльнулся Вася, опрокидывая в рот второй стакан. — Дарю на память о моей Зинаиде. Я резьбой по дереву с малолетства занимаюсь, дед научил. И всем остальным специальностям тоже он. А дальше я уж сам стал новейшую литературу почитывать…

- Так ты строитель вдобавок? Да ещё и отделочник, — Толян сам не заметил, как оприходовал второй стакан вслед за Васей. — А знаешь, что?

— Знаю, — охладил его Шкаф. — Ты говорил, что тебе в бригаду до полного комплекта не хватает одного человечка. Так вот, я согласен им стать. С одним условием.

— Выкладывай, — Толян насторожился.

— Объясни, будь добр, почему именно восемнадцать человек? А не двадцать пять, допустим, или тринадцать?

— Ну, во-первых тринадцать несчастливое число, — рассмеялся облегченно Толян. — А если серьезно…восемнадцать человек я, в случае запарки с объектами, легко могу разделить на три звена — по звеньевому и пятерке работяг. И разогнать их на время по разным стройкам, даже по шабашкам. Еще: восемнадцать — это оптимальное количество людей в бригаде, для которых на большом строительстве легче всего закрывать наряды.

— А… — начал было снова Шкаф.

- Стоп, дальше пошла специфика цифр, а это уже неинтересно, остановил его Толян, с ужасом чувствуя, что язык все больше отказывается подчиняться ему. — Лучше скажи — ты меня уважаешь? Знаю, уважаешь, иначе не подобрал бы в скирде, как когда-то добрый самаритянин Иисуса. Тогда ответь мне: что такое ас-с — солин и аква… авка… во, аквастоп?

— Хрен поймаешь! — заржал полупьяно Вася. — Я сам их для плитки применял. Это гидрофобизаторы. Назначение — водоотталкивающая пропитка поверхностей. Вот, блин, неужели я это выговорил? Р-разных, понял?

- Понял, — согласился с ним Толян. — Считай, приемный экзамен выдержал на пя… и-эк!…пятерку.

— Так за это и вмажем? — спросил Вася, хватаясь вновь за бутыль.

— И за это тоже, — Толян был с ним солидарен.

— А с утра поедем в Темерду, — почти запел Шкаф. — Господи, как давно я не путешествовал! И больше не видеть эти крысиные рожи. Слушай, а ведь у нас денег даже на дорогу нет, — вдруг спохватился он, задерживая руку с посудиной над стаканом.