Безумные короли - страница 39

Ситуация, с которой столкнулся Генрих VI, становилась всё более и более угнетающей. Английские владения во Франции (номинально подчиняющиеся Англии) начали быстро теряться; за десять лет с небольшим произошло такое катастрофическое отступление, что во владениях Англии остались только порт и оптовый рынок в Кале. Английский парламент критиковал королевское правительство за неумелое ведение войны, но не проголосовал за достаточное количество денег для неё. Финансовые поборы, вызванные угрозой банкротства, привели к возрастанию волны недовольства. Росла преступность и угасало правосудие, отправляемое крупными аристократами и землевладельцами, которые считались ответственными за подавление беспорядков. К 1450 г. королевское правительство находилось в тяжёлом параличе.

Генрих не мог избежать ответственности за эти беды. Чем больше усилий он прилагал, чтобы справиться с проблемой, стоящей перед страной, тем глубже погружался в болото безвыходности. Он отдал слишком много власти бездарному клану Бофортов, номинальной главой которого был Джон, герцог Сомерсет, но действительным лидером был Уильям де ла Пол, герцог Суффолк. Существовала и оппозиционная партия, из вельмож, руководимых Ричардом, герцогом Йоркским, кто с большими основаниями мог бы претендовать на престол, чем бесхребетный король. Итак, государственный корабль раскачивался, продираясь сквозь бурное море под руководством неумелого рулевого. Королевство быстро погружалось в хаос. Главный советник Генриха, Суффолк, был отстранён от должности, изгнан и обезглавлен, когда он пытался покинуть страну. Два епископа, Адам Молейн из Чичестера и Уильям Эйскоф из Солсбери, были убиты. Поднялось вооружённое восстание под предводительством Джека Кэда, требовавшее реформ. Многие считали Генриха ответственным за плохое управление королевством. Томас Карвер, заместитель настоятеля в Рединге, был заключён в тюрьму, потому что усомнился в способности короля править. Начальник Гилдфордской тюрьмы сказал, что короля надо повесить, а его жену утопить. Голландец, живущий в Эли, дал своим бойцовским петухам клички — Генрих Английский и Филипп Бургундский, и был очень доволен, когда победил последний.

И особенно люди начали сомневаться в умственных способностях Генриха. Король был, как сказал аббат Уитхемпстед из Сент-Олбенса, «слабоумен в государственных делах». Лондонский суконщик уверял, что Генрих «не такая особа, как его благородные предки, и внешность у него некрасивая, и лицо непонятное, и он не так крепок умом, как были другие короли». Голландец прямо сказал, что Генрих выглядит как ребёнок, и было бы более подходящим изображать на монетах его королевства не корабль, а овцу. Земледелец из Клея в Норфолке назвал короля дураком. В 1450 г. два простых гражданина из Брайтлинга в Суссексе заявили, что «король настоящий дурак, ему стоит часто брать в руки палочку с птичкой на конце и играть с нею как шуту», и что нужно другому человеку поручить управление страной, говоря, что король не тот человек, который может управлять страной. За восемь лет до этого Йемен из Фарнингема в Кенте был осуждён, но просил у короля помилования, за заявление, что «король помешанный, как был и его отец», возможно имея в виду дедушку Генриха, Карла VI.

Такие замечания отражали общее мнение, и вдвойне интересны неоднократным предположением, что у короля помутился разум. Возможно, срыв в 1453 г. не был таким громом среди ясного неба, как это преподносилось.

При растущем недовольстве, военном поражении и угрозе разорения, должно быть, тяготы управления начали сказываться на впечатлительном разуме Генриха. В некотором смысле он пытался убежать от головоломок управления, занимаясь тем, что ему нравилось. Ему удалось осуществить своё страстное желание — оставить для потомства непреходящую память, основав колледжи в Итоне и Кембридже, которые своей конструкцией затмили даже великолепные более ранние здания Уинчестера и Нового Колледжа, построенные Уильямом из Уайкхема. Однако чтение и молитва, так же как и более заметные проявления благочестия, были лишь временным средством отхода от реальностей и тягот общественной жизни.