Безумство - страница 46
Эти слова, острые, как ножи, пронзают меня до костей. Я пытаюсь убежать от них с тех пор, как узнал, что Бен мертв, но на этот раз я сажусь на свое место и смотрю им в лицо, чувствую их и стараюсь не убегать от правды.
Бен мертв.
Мой брат ушел, и он больше не вернется.
Я никогда не буду сидеть напротив него в закусочной и макать картофель фри в молочный коктейль вместе с ним. Мы никогда не будем смотреть вместе фильмы ужасов. Звук его невероятно редкого смеха никогда не заполнит свободную комнату квартиры, которую я получил только для того, чтобы он мог приехать и жить со мной.
С этими реалиями трудно смириться. Я не хочу принимать ничего из этого, но в этом и заключается суть смерти. Это нельзя игнорировать. Ты просто должен найти способ жить с последствиями, и это гораздо хуже, чем я могу вынести.
Сильвер прочищает горло, теребя воротник моей футболки, прослеживая швы.
— Я не сержусь на тебя за то, что ты исчез. Нет. Я не знаю, как ты должен с этим справляться, ясно? Нет никаких рекомендаций, как справиться с горем.
— Вообще-то есть. В интернете их миллионы, и каждый из них — дерьмо собачье. Со мной все будет в порядке. Мне просто нужно понять, как поставить одну ногу перед другой, а я не знаю, как это сделать и…
Сильвер кладет подбородок мне на плечо, накручивая мои волосы на палец.
— И?
— И... я должен поступить в колледж, а потом найти хорошую работу, верно? Погасить мои долбаные кредиты в течение следующих двадцати лет и получить ипотеку. Стать ответственным человеком, который сожалеет о том, что покрыл себя татуировками. Вот что будет дальше.
Откинувшись назад, Сильвер очень долго тревожно молчит. Через некоторое время она прислоняется затылком к матовому окну позади себя и глубоко вздыхает.
— А что бы сказала по этому поводу твоя мама? Что она хотела для тебя, когда ты вырастешь?
Ну дерьмо. Я действительно мог бы обойтись без того, чтобы впустить свою мать внутрь этой машины. Вспоминать о ней — значит впустить её в свою жизнь, а это просто слишком много и трудно, чтобы иметь с этим дело прямо сейчас. Однако Сильвер задала вопрос и выглядит так, словно она ждет ответа.
— Она... она хотела, чтобы я занимался музыкой. Хотела, чтобы я стал художником, как Джакомо. Она хотела, чтобы я стал исследователем Арктики. Глубоководным ныряльщиком. Мама хотела, чтобы я был счастлив.
Сильвер мягко улыбается, проводя подушечкой большого пальца по линии моего подбородка, заставляя мою щетину скрипеть в безмолвной машине.
— Она хотела, чтобы ты был свободен... — тихо говорит она. — Ничего из того, что она представляла для тебя, не было связано с работой в офисе, закладными или сожалениями. Ты не создан для этого мира, Алессандро. Ты был создан для красочных чернил и грохота двигателя, открытой дороги, полной возможностей и неопределенностей. Вот как должна выглядеть твоя жизнь после окончания школы.
Кислород вырывается из моих легких в длинном выдохе.
— Меня не интересует будущее, в котором нет тебя, Argento.
— А кто говорил об этом? Я уже сказала тебе однажды, что никуда не уйду. Мы вместе выдержим любые бури, какие только встретятся на нашем пути, обещаю. Мы ведь уже сделали это, не так ли?
Блин, когда это я успел превратиться в такую маленькую сучку? С каких это пор я начинаю ощущать эту раздутую боль в груди всякий раз, когда Сильвер говорит о будущем? Мне кажется, что я держу в руках что-то хрупкое, нежное сверх всякой меры, и малейшее движение может привести к тому, что оно разобьется вдребезги. Всю свою жизнь я должен был быть сильным и дерзким, чтобы пережить следующий день. Однако вся эта история с Сильвер требует утонченности. Требует нежного прикосновения, с которым я точно не родился. Когда внутри школы, на другой стороне парковки, раздается звонок, я ловлю себя на том, что молюсь о том, чтобы все это выяснить, прежде чем я окончательно что-то сломаю.
Глава 15.
Три недели спустя
— Я слышала, что ее поймали, когда она сосала член Джейка, и новенький вышел из себя. Да и вообще, какой псих носит с собой пистолет? Я говорила, что с этим Моретти что-то не так с тех пор, как он появился здесь.