Библейские вольнодумцы - страница 50

Поход Александра Македонского, начавшийся в 334 г. до н. э., ознаменовал начало новой эпохи в истории народов Древнего Ближнего Востока эпохи эллинизма. После смерти Александра огромная держава его тут же распалась на ряд крупных государств, в которых воцарились его преемники. В этих эллинистических монархиях, которые поглотили множество более или менее самостоятельных городов-государств, как греческих, так и негреческих образований полисного типа, причем политическая власть в них стала принадлежать греко-македонским завоевателям, произошел своеобразный синтез восточных и греческих начал не только в политических структурах, но и в экономических, в сферах культуры и религии, и вместе с тем существенные сдвиги произошли в общественной психологии.

Если гражданин самоуправляющегося полиса, ощущая себя непосредственным участником общественной жизни, принимал вполне реальное участие в управлении своим полисом, причем его интересы были тесно связаны с общественными, то теперь это ощущение сменилось сознанием бессилия перед властью монарха, сознанием невозможности для рядового человека оказать влияние на судьбу своего полиса, своего маленького государства, своего народа. Это приводило к отчуждению индивида от общественной жизни и общественных интересов, к сосредоточению его внимания на своей собственной личности. Круг интересов человека ограничился поисками не общественного, а личного, индивидуального счастья.

Свобода индивида от прежних связей с общественной структурой своего полиса или общины открывала перед ним в эллинистической монархии более широкий простор, возможность по-новому реализовать свои индивидуальные способности и добиться успеха в жизни: разбогатеть или прославиться на военном поприще и т. д. Но в то же время он должен был убедиться, что в новом мире жизнь отдельной личности стала особенно неустойчивой и ненадежной, успехи слишком часто сменялись неудачами, взлеты — падениями. История Восточного Средиземноморья в эпоху эллинизма — это история бесконечных войн, сперва между непосредственными преемниками Александра Македонского, диадохами, позже между их последователями — эпигонами, история бесконечной смены эллинистических царей и правителей. Более мелкие и слабые государства то и дело меняли своих властителей, вчерашний царь мог окончить свою жизнь от руки палача, а богач оказаться в плену и стать рабом.

В этих условиях перед отдельной личностью неизбежно должен был встать вопрос: может ли человек быть счастливым в такой жизни? Если цель и смысл жизни человека — счастье, то есть ли вообще счастье, не зависящее от жизненных превратностей? Религии, признававшие возможность вечного блаженного существования после смерти в загробном мире, могли ответить на эти вопросы утвердительно — это сделали, как мы уже знаем, еще в глубокой древности египетские религиозные мыслители. В эллинистическую эпоху пытались решить эту проблему также философы. Можно сказать, что именно проблема счастья человека стала едва ли не главной проблемой для философов самых различных школ.

Философия, считал Эпикур, это и есть учение о том, как направить человека по пути, ведущему к счастью, избавляющему от страданий в его земной жизни[77]. По учению Эпикура, у человека есть только один способ стать счастливым: для этого он должен стать независимым от людей и богов, от власть имущих и от общественных порядков, от собственных страстей и похотей.

В идеале счастье, высшее блаженство, состоит в полном отсутствии всяких телесных и душевных страданий, всяких забот и треволнений — это полный покой и безмятежность. По Эпикуру, именно в таком состоянии вечного блаженства покоятся бессмертные боги, пребывающие в межмировых пространствах. Бог "не печется о землях и морях, о жизни и жизненных благах людей"[78]. Бог Эпикура "наслаждается своей мудростью и своей добродетелью и знает наверное, что эти величайшие и вечные наслаждения он всегда будет испытывать"[79].

Как известно, Эпикур, признавая наличие в человеке души, не считал ее некой особой духовной нематериальной сущностью, способной к самостоятельному существованию, независимо от тела. "Душа, — учил Эпикур, — есть тело из тонких частиц, рассеянное по всему нашему составу, оно схоже с ветром, к которому примешана теплота, и в чем-то больше сходствует с ветром, а в чем-то с теплотой"