Библиотечка журнала «Советская милиция» 4(28), 1984 - страница 8
— Да, это верная мысль! — воскликнул Елисеев. — Значит, туда отправляли захваченных людей. Куда-то в сторону Борщевки. На одной и той же крытой машине с зеленым кузовом…
— Вполне логично! — оживился Матвей Ильич.
— Не махнуть ли мне по маршруту зловещей машины, которая увозила пленных? — предложил Золотов. — У меня в таких делах имеется определенный опыт.
— Андрей Петрович дело говорит, — поддержал его Казанец.
— Хорошо, — согласился Елисеев. — Забирайте у нас в отделе транспорт и завтра же с утра в добрый путь…
В СТАНИЦЕ Гильской Золотов опросил многих из тех, кто проживал там во время войны. Большинство из них ничего вразумительного о фургоне сказать не могли. Другие высказывали разные предположения, но они были самыми противоречивыми. Только одна уже немолодая женщина сообщила нечто заслуживающее внимания.
— С зеленым кузовом, говорите? — переспросила она и, получив утвердительный ответ, уверенно заявила: — Ой, мать моя родная, это точно она шныряла здесь чуть ли не каждый день. Девчонкой была, часто наблюдала за дорогой. Грузовики, мотоциклетки часто останавливались около домов, немцы шастали по дворам, кур выискивали, а эта всегда мчалась быстро, словно удирала от кого.
Детская память цепка. Золотов почувствовал, что речь идет о той самой машине, которая его интересовала.
— Куда она следовала? — стал расспрашивать он женщину.
— К Хартусской! — уверенно ответила та.
Это была станица в шести километрах от Гильской. И там тоже видели автомобиль с зеленым верхом. Он и в этом населенном пункте не останавливался.
Около крайнего домика за озерцом Золотов встретился со старушкой.
— Зеленая? — стала припоминать она. — Как же, как же, помню. Верх у нее был, не как у других…
— В какую сторону она проходила? — Золотов понял, что эта местная жительница знает то, чего ему не удалось узнать у других, и заволновался.
— Как в какую? — удивилась собеседница, словно речь шла о чем-то всем известном. — Огибала наш огород и по проселку катила на совхозную усадьбу. Там каратели жили. Злющие-презлющие, упаси бог. Обнесли усадьбу высоким забором, вышек понаставили и за версту никого к своей берлоге не подпускали. Перед бегством гитлеровцы все постройки разрушили и сожгли, и теперь там безлюдный пустырь.
ВЕТЕРОК колышет пшеничное поле. Оно, как безбрежное море, волнуется, убегает вдаль к кустарнику возле оврага.
Слева начинает желтеть ячмень. Крупные колосья кланяются земле, точно благодарят ее.
Около заброшенной дороги несколько небольших курганчиков. Со стороны они похожи на маленькие островки.
Подъехали к ним. Сверху битый кирпич, штукатурка, поросшие высоким бурьяном. Шофер по имени Хазрет, недавно вернувшийся из армии, оказался прилежным помощником. Он деловито обошел холмики, продираясь через заросли, остановился на гребне самого высокого.
— Не попробовать ли нам, товарищ полковник, тут покопать, — предложил он и выжидающе посмотрел на Золотова чуть раскосыми глазами.
— Нужна лопата, — неуверенно промолвил Андрей Петрович.
— Всегда имею при себе шанцевый инструмент, — развеял сомнения водитель, поспешил к багажнику и извлек лопату с новым еще черенком.
Руками повыдергали бурьян, разбросали щебенку. Полковник снял с себя гимнастерку, остался в одной майке. Хазрет оголил до пояса уже где-то успевшее загореть тело.
Земля оказалась рыхлой и легко поддавалась. Работали споро, часто подменяя друг друга.
Вырыли широкую яму почти метровой глубины. Закралось сомнение: а что если тут ничего нет?
Сели, отдохнули, опять, уже без прежнего энтузиазма, приступили к работе. Наконец, лопата зацепилась за что-то твердое, Золотов поспешно расчистил место и вдруг увидел носок обыкновенного кирзового сапога. Поддел его, нажал на черенок… Стало не по себе. Из голенища торчала берцовая кость. Заметив находку, в яму спрыгнул шофер, стал молча помогать. Вскоре он откопал человеческий череп, ребра, позвоночник. Костей оказалось много. Они утрамбовались твердой массой.
— Все, хватит! — остановил его Андрей Петрович.
Находка потрясла, на какое-то время парализовала волю даже видавшего виды фронтовика.