Битва за Православие - страница 23

.

Вспоминая о своём пребывании в Лампсаке, Святитель пишет, что к нему стекалось множество христиан — мужчин, женщин и детей. Одни желали исповедаться, другие — задать те или иные вопросы по поводу веры, причём очень многие, явно под воздействием того, что говорили мусульмане, хотели выяснить для себя причину, по которой Бог отступил от ромеев. Некоторые плакали, выражая своё глубокое сочувствие пленникам.

Последние пробыли в Лампсаке семь суток, а на восьмой день их отправили в Пиги168. Во время этого путешествия Святой претерпел неимоверные страдания и уничижения, о чём он свидетельствует: «Если бы я захотел рассказать о перенесённых нами в течение этого пути страданиях, то не хватило бы ни чернил, которых у меня теперь в избытке, ни бумаги»169.

Через три дня они добрались до Пиг. Измождённых путешествием, их оставили ночевать под открытым небом, невзирая на холод — был март. Святителя и ещё нескольких монахов вместе с ним отделили от остальных пленников. Им начали всячески угрожать, желая увеличить сумму выкупа, но тем нечего было предложить туркам в обмен на освобождение. Наконец, страдальцев приютил у себя некий христианин. Он заботился о них в течение всех трёх месяцев их пребывания в этом городе, церковь в котором стала тем местом, куда горожане и пленники собирались слушать поучения Святого архипастыря.

По прошествии трёх месяцев пленников перевели в Брусу170. Неподалёку от неё, в летней резиденции великого эмира Орхана, святитель Григорий имел беседу с его сыном Исмаилом. Тот, в числе прочих, задал Святителю вопрос о том, принимают ли и любят ли христиане их пророка Магомета: «Он спросил снова, принимаем ли мы и любим ли мы их пророка Магомета»171. Нынешних патриархов, архиереев и богословов нет необходимости ни спрашивать об этом, ни тем более подвергать страданиям, которые претерпел святитель Григорий в плену. Они и без этого спешат дать положительный ответ. Конечно же, не потому что желают избежать гонений и неприятностей, а в силу своей «прогрессивности» и «широты взглядов», благородного стремления преодолевать всё разделяющее людей, в том числе и в области религии, не быть «расистами и фанатиками», подобными святому Григорию, который, не задумываясь о возможных последствиях сразу же ответил своему оппоненту: мы не принимаем и не любим Магомета. Когда Исмаил поинтересовался, по какой причине, Святитель сказал: «Тому, кто не верит словам учителя, невозможно любить учителя как учителя»172. Были затронуты и другие темы. Во время беседы Исмаил проявлял лишь некоторую язвительность, но не гневался, хотя, как пишет Святитель, «по словам тех, кто его знает, он — один из самых жестоких людей и злобных врагов христиан»173.

Затем пленных доставили в Никомидию, к самому эмиру Орхану. На него произвело впечатление, какую заботу оказывал святителю Григорию его врач-христианин Таронитис, и эмир поинтересовался у него: «Что за человек этот монах?» Получив разъяснения, эмир заявил, что имеет у себя при дворе мудрых богословов, которые вступят с пленником в диспут. И немедленно велел позвать хионов (бывших христиан, принявших ислам), которых Святитель называет людьми, «ничего не изучившими и ничему не наученными сатаной, кроме бесстыдной хулы на Господа нашего Иисуса Христа, Сына Божия»174. Мусульмане всех времён в отношении божественности Христа занимают ту же позицию, что и хионы. Это касается и современных мусульман, участвующих в межрелигиозных диалогах. Но заявил ли когда-либо хоть кто-то из ведущих с ними переговоры, что их вера есть бесстыдная хула на Бога, внушённая сатаной?

В «Письме к своей Церкви» святитель Григорий не сообщает подробностей диспута с хионами, отсылая интересующихся к заметкам, которые составил врач Таронитис. Согласно последним, в Никомидии состоялась вторая (после уже упомянутой беседы с Исмаилом) дискуссия Святого с представителями ислама. Весьма показательно, что Таронитис именует мусульман безбожными. Даже исходя из этого можно судить о том, насколько отличались диалоги, которые проводили Святые, с современными диалогами, начинающимися всегда с заявлений о почитании всеми одного и того же Бога. Невозможно себе представить, чтобы по результатам какой-нибудь нынешней межрелигиозной встречи представители ислама были признаны безбожниками, чтобы появился текст, подобный тому, о котором идёт речь и который озаглавлен: «Диспут с безбожными хионами, записанный врачом Таронитисом».