Битва за Православие - страница 27

Диалог Геннадия Схолария с исламом подобен диалогам святителя Григория Паламы не только аргументацией, но и в том, что Константинопольский Патриарх находился в таких же, крайне неблагоприятных условиях, в положении порабощенного, причём три из четырёх состоявшихся бесед он провёл с самим завоевателем Константинополя, Мехмедом. Содержание этих дискуссий нашло отражение в трёх сочинениях Схолария. Как явствует из них, турецкий султан нанёс неожиданный визит в монастырь Паммакаристос190, куда Первоиерарх переместил свою резиденцию, находившуюся ранее при храме Двенадцати апостолов. Целью визита было желание султана узнать о вере христиан. Патриарх не смалодушествовал, не попытался исказить или сокрыть истины православной веры, как это делают участники нынешних диалогов, но дерзновенно заявил о превосходстве христианства, которое назвал единственным путём ко спасению. Мехмед заинтересовался услышанным и организовал ещё два диспута с участием исламских богословов. Исторические источники сообщают, что эти встречи оказались весьма плодотворными. Султан был восхищён мудростью Патриарха и исполнился гордости от того, что возглавил такой великий народ. Следствием его личного уважения к Патриарху стало общее благорасположение к покорённому населению, которое получило соответствующие привилегии. А согласно некоторым источникам, таким, как Turcograecia191, успех состоявшихся бесед был ещё более значительным. «Мехмед, говорится здесь, внимательно выслушав Патриарха и узнав об истинной вере христиан, стал сомневаться в своей». Возможен ли, будет ли когда-нибудь подобный результат у нынешних межрелигиозных диалогов, уравнивающих тьму со светом и ложь с истиной? Трактат, в котором Геннадий Схоларий изложил свои мысли, высказанные в ходе собеседований с мусульманами, он назвал «О единственном пути к человеческому спасению». Как было бы замечательно, если бы на какой-нибудь современной межконфессиональной встрече прозвучало заявление о том, что христианство есть единственный спасительный путь, а следовательно, ни иудаизм, ни ислам путями ко спасению не являются!

Патриарх указывает на три последовательные стадии Божественного домостроительства, на каждой из которых Бог давал человеку некий закон: сначала естественный, затем Моисеев и, наконец, евангельский — восполняющий закон Моисея и самый совершенный. После него уже нельзя принять никакого другого, «более совершенного», закона. «Не должно ожидать иного, более совершенного, учения, а утверждающие, что получили от Бога более совершенное законодательство, убедят нас не в своей правоте, а скорее в том, что полностью или в значительной мере исказили учение Иисуса Христа и Апостолов». Магомет и Коран никак не вписываются в эту трёхступенчатую схему Божественного домостроительства, на заключительной стадии которого человечеству было даровано Евангелие. После совершенного учения Христа другому учению нет места. Вполне очевиден намёк на то, что Коран во всём или во многом исказил Христово учение. И сие было сказано в присутствии турецкого султана завоевателя Константинополя! Пытающиеся найти в Святоотеческом Предании некий образчик современных межрелигиозных диалогов должны, по крайней мере, устыдиться. Должны признать за собой отсутствие смелости и дерзновения подъять на свои рамена бремя этого Предания. Пусть они перестанут попирать Предание только ради того, чтобы обеспечить себе лёгкую, беззаботную жизнь и благоденствие. Совсем иное заповедано нам Апостолами и Мучениками192.

Существует и другой текст святителя Геннадия, имеющий отношение к исламу. Он входит в число символических книг Православной Церкви под названием «Исповедание веры Схолария»193. Речь идёт о сокращённом варианте, конспективном изложении предыдущего сочинения, которое было переработано Схоларием по личной просьбе Мехмеда, для того чтобы сделать его «более понятным и доступным для непосвящённых»194. Внимательный читатель заметит, что вероучительные истины излагаются здесь в противопоставление соответствующим стихам Корана, хотя последние автором и не называются. Есть и третий трактат, написанный Константинопольским Патриархом в монастыре святого Иоанна Предтечи