Битвы зверей - страница 11

– Ах, ты, моя девочка, – умиленно пропел Марк Красс, обхватив рыжую кобылу за шею. – Застоялась? А мы сейчас побегаем, попрыгаем.

Он достал из кармана яблоко и угостил любимицу, которая просто обожала фрукты.

В этот день Марк работал над двойным ударом большим кавалерийским мечом на скаку.

Марк прекрасно владел гладиусом4. Его природная ловкость и подвижность способствовали этому. Для пешего воина в ближнем бою нет лучшего оружия, чем короткий ромлинский меч. Он позволяет бить без замаха, не крушить, а разить незащищенную плоть. Но в руках всадника короткий меч теряет свои преимущества. Попробуй, дотянись с седла до пешего бойца. И попробуй, проявить изворотливость, управляясь с животным. Тут надо идти напролом и бить наотмашь, крушить, что называется. И лучше бить с двух рук. А потому кавалерийский меч двуручный.

Сложность владения этим оружием заключается, во-первых, в том, что, переводя удар из стороны в сторону, всадник очень просто может зацепить длинным клинком и собственную лошадь. А во-вторых, чтобы держать меч двумя руками приходится бросать поводья. Попробуй-ка таким манером усидеть в седле и при этом еще махать по сторонам.

Марк Красс три года посещал ипподром и достаточно уверенно держался верхом. Он быстро освоил все навыки езды и уяснил основное правило: лошадь и человек должны чувствовать друг друга. Его первый наставник – раб из понтийских скифов – учил: «Человек на лошади выше всех людей. Пешие на него взирают, задрав голову. Но всадник для лошади должен казаться еще выше. Он должен быть над ней повелителем, более того, он должен предстать в ее глазах лошадиным богом. Сумей внушить животному благоговение, и оно будет служить тебе, как мы служим нашему богу».

В этот день Милашка проявляла истинное благоговение. Она несла своего бога так ровно, будто парила над землей. А Марк, поймав перебор ее копыт, старался не давить ей на спину.

Первое чучело Марк поразил кончиком меча – в грудь, а второе – острием в спину. Он повторил прием несколько раз, и каждый раз выходило лучше.

Незадача вышла, когда на чучела надели доспехи. Чтобы наверняка поражать цель, приходилось бить сильнее, и на замах уходило время. Пока он разил цель справа, и затем переводил удар влево, лошадь успевала пронести его мимо цели. В настоящем бою это означало бы то, что оставленный позади противник ударит в спину: ткнет пикой под ребро или мечом подрежет сухожилия лошади.

Со второй попытки, рискуя задеть Милашку, Марк сразу после первого удара вывернул меч на замах второго, но цель опять осталась позади. В третий раз Марк изогнулся всем туловищем, старясь дотянуться до отстающей цели, но этим самым добился только того, что вывалился из седла.

Рухнув на землю, он больно ушиб бок и растянул плечо. Милашка, ускакав вперед, долго не хотела возвращаться. А когда она все-таки вернулась, у нее был такой виноватый вид, что Марк искренне растрогался.

– Ты скачешь быстрее, чем мне удается разить, – пожаловался Марк, поднимаясь со стоном на ноги, – Но не переживай, красавица, твой лошадиный бог еще покажет.

Из-за полученной травмы занятия с мечом пришлось оставить. Но зато они вдоволь напрыгались, как он и обещал Милашке. Они сумели взять барьер высотою в четыре локтя и перемахнуть через ров шириной в четыре паса5. Марк, в целом, остался доволен и собой и своей любимицей.

После ипподрома Марк посетил гимнатриум. Там он оставил без внимания снаряды (опять же по причине травм), но до устали покувыркался. По мнению Марка умение падать и группироваться являлось необходимым навыком бойца, желающего одерживать победы.

После упражнений он час отмокал в нестерпимо горячей терме. Потом долго и тщательно мылся, и в конце дюжий костоправ, как следует помял ему бока.

Так что, явившись к отцу, Марк предстал перед ним свежий, как огурчик.

– Чем попробуешь удивить на этот раз? – задал свой обычный вопрос старший Красс. Он сидел, склонившись над столом, и был занят составлением писем. Тит Красс всегда обходился без секретаря.

На столе перед отцом лежало четыре готовых церы, накрытых крышками и скрепленных свинцовыми печатями. Сейчас он трудился над пятым письмом.