Благолюбие. Том 2 - страница 10
(Ср.: Мф 5:11–12).
И не только это, но и главу добродетелей – смиренномудрие больше всего порождают в душе унижения. И в самом деле смиренномудрие укрепляют поношения, унижения, побои, уничижения, то есть когда тебя обзывают: «Безумец, нищий, простак, слабак, неумеха, урод, не умеешь и слово сказать...» – все эти бранные слова укрепляют смирение. Подобную хулу слышал и терпел поношения Господь. Ему говорили, что Ты самарянин и что бес в Тебе (Мф. 8:48), его заушали, бичевали, называли злодеем и обманщиком. Вы должны подражать этому настоящему смиренномудрию. Бывают и такие, которые только делают видимость смиренномудрия, чтобы их прославляли. Но таких людей узнают по плодам. Если их хоть в чем-то начать порицать, они этого не вынесут и, как змеи, тотчас же выпустят яд.
Г. Из жития святого Иоанна Милостивого
У дивного патриарха Иоанна был племянник по имени Георгий. Как-то его оскорбил в городе какой-то кабачник. Юноша тяжело страдал, и его чувство было двояким: уж слишком велико было социальное различие между ним и оскорбителем – он близкий родственник Патриарха, а тот – ничтожный человек. Поэтому Георгий пришел на аудиенцию к святейшему, со слезами на глазах открыл ему смятение своего сердца и пожаловался на оскорбителя.
Когда Патриарх увидел душевные муки юноши, то, желая утешить и поддержать его, воскликнул:
– Да как он посмел открыть рот и оскорбить моего любимого племянника? Да будет благословен Господь! Я так проучу его, что будет потрясена вся Александрия!
Племянник оторопел от таких слов и успокоился.
– Чадо мое возлюбленное, – продолжил Патриарх. – Если ты поистине хочешь быть и называться моим племянником, готовься не только к оскорблениям, но и, скажу тебе больше, к бичеванию. Настоящее благородство – не в плоти и крови, но в душевной добродетели.
Затем он вызвал начальника всех городских питейных заведений и приказал ему впредь не брать ни денег, ни пожертвований на Церковь от этого оскорбившего его племянника кабачника, когда будет проходить сбор налогов. Все удивились небывалому незлобию мужа и с удивлением встретили месть, которая и вправду потрясла всю Александрию.
Д. Случай из жития святого Иоанна Богослова
Апостолу Иоанну удалось спастись во время страшного кораблекрушения[14]. Через сорок дней пребывания в море волнами выбросило его на сушу неподалеку от Ефеса[15], где он увидел меня, Прохора, стоявшего на берегу, о чем он предсказывал мне ещё до кораблекрушения. Иоанн обнял меня, воздав благодарение Богу, и мы вместе отправились в Ефес и (вскоре) добрались до площади Артемиды, где находилась баня Диоскорида, начальника города.
– Чадо Прохор! – сказал Иоанн. – В этом городе пусть никто не знает, кто мы и ради чего сюда пришли, пока Господь не откроет нас, и мы не получим откровение от Него.
Когда он это говорил, появилась Романа, служанка Диос-корида, заведовавшая баней, женщина крайне злобная, из-за чего все обходили её стороной. Прибираясь в бане, она увидела нас и сразу прикинула – раз мы в таком жалком виде, наверное, голодные и нищие, то нас можно нанять на работу за самую скудную плату и обратилась к Иоанну:
– Откуда ты, человече, и какая твоя вера?
– Мы из другой страны, – отвечал Иоанн, – иудеи по происхождению, христиане по благодати, только что спаслись после кораблекрушения.
– Хочешь топить у меня печь в бане, – спросила она, – а твой спутник будет убираться в купальне?
Иоанн согласился.
Романа привела нас в баню, показала, кому что делать, и назначила ежедневную плату: три литры[16] хлеба и четыре обола[17] деньгами. На четвертый день нашего пребывания Иоанн, которому никогда прежде не приходилось быть истопником, натопил печь не так жарко, как требовалось.
Романа, как только пришла, сразу заметила его промах и без зазрения совести ударом кулака сбила Иоанна с ног и осыпала бранью:
– Бродяга, бездельник, жалкий изгнанник, паршивый неумеха! Зачем ты взялся за эту работу? Обманщик – вот кто ты! Но я тебя выведу на чистую воду. Ты теперь раб Романы. Меня знают даже в Риме! Не рассчитывай избежать руки своей хозяйки – я тебя везде найду, если посмеешь бежать, и растопчу без пощады. Лучше бы ты думал о работе так же, как о жратве, не то раздавлю без всякой пощады.