Благолюбие. Том 2 - страница 9

– Узнаешь?

– Да, отче, – ответил Ефросин. – Помнишь, ты же сам мне велел, вот я и дал их тебе.

– Блажен ты, чадо Ефросин! – при всех воскликнул игумен, – что удостоился таких благ. Поэтому прошу тебя стать заступником и моей убогой души.

И рассказал братьям о том, какое ему было видение этой ночью. Закончив рассказ, он поклонился в ноги Ефросину, чем сильно смутил юношу, который пытался поднять его с колен – видеть это ему было сущей мукой. Он не мог принять такую честь и громко зарыдал.

Настоятель взял его за руку, ввел в алтарь. Разрезав три яблока на священном блюдце, он раздал частицы всем братьям.

А юный Ефросин, не вынося славы и чести, которые стали оказывать ему братия, тайно покинул монастырь и пропал. Он знал, что людская похвала хуже хулы, ибо наносит большой вред душе. Поэтому он предпочел лучше держаться подальше от этого, думая о своем спасении.

Благоговеннейший Константин жил неподалеку от города Анконы[13] и служил в Церкви первомученика Стефана. Как-то в этой церкви нехватило масла, и рабу Божьему Константину нечем было заправить лампады; но он, не смутившись, налил в лампады воды и опустил фитили, потом затеплил их принесенной лучиной, и вода стала гореть в лампадах, словно это было масло. Видишь, какое смирение было у этого великого мужа. Когда молва о его святости далеко распространилась вокруг, множество народа из разных областей устремилось в Анкону, чтобы увидеть его.

И вот однажды какой-то крестьянин пришел издалека, чтобы тоже взглянуть на святого. В это время Константин стоял на деревянной скамейке и поправлял лампаду. Ростом он был совсем невелик, да еще довольно худ и лицом невзрачен. Между тем крестьянин расспрашивал всех, где можно увидеть Константина, и ему указали на святого. Но порой о душевных добродетелях судят по внешнему виду; и крестьянин, увидев такого маленького и невзрачного человека, никак не мог согласиться, чтобы святой оказался столь неказистым.

«Не может быть, – думал он, – чтобы у человека, о котором идет такая слава, был такой невзрачный вид». Когда же многие подтвердили, что Константин действительно тот самый знаменитый святой, он неуважительно и насмешливо сказал:

– Я думал увидеть человека, а этот и на человека-то не похож.

Как только Божий человек услышал эти слова, он оставил лампады, которые поправлял, подошёл к крестьянину, с радостью обнял его, с необыкновенной любовью расцеловал и от полноты сердца поблагодарил за правдивые слова:

– Ты единственный, кто открытыми глазами увидел меня таким, какой я есть.

Вот видишь, Пётр, какое смирение было у этого достойного удивления святого, который отнесся с превеликой любовью к земледельцу, посмотревшего на него с презрением. Внутренние качества человека чаще всего познаются по тому, как он переносит оскорбления от других. Это значит, что гордые радуются почестям, а смиренные утешаются и благодарят за оскорбления и унижения. Больше всего они довольны, когда их бесчестят на глазах у всех. Ведь это уничижение подтверждает их суждение о самих себе: то, что они думают о себе, то и говорят о них другие.

Дивному Ефрему среди прочих добродетелей была присуща и та, что он боялся и избегал похвал. Преподобный не только не слушал тех, кто хвалил его, но и видно было, как сердился на них, точно также, как другие сердятся на насмешников и хулителей. Ефрем краснел, смотрел в землю, изменялся в лице и покрывался испариной. Он не произносил ни слова, будто перед ним происходит нечто постыдное.

Блаженная Синклитикия говорила приходившим к ней посетителям, что как тает воск от лица огня, так и душа слабеет от похвал и теряет силу. И напротив, как расплавленный воск твердеет на холоде и приобретает форму, так и брань и унижения укрепляют душу и делают её твердой. Радуйтесь, сказано в Писании, и веселитесь... когда поносят вас и гонят... и прочее; и в другом месте говорится, что