Блондинки моего мужа - страница 15

– В Чернышихе, – любезно ответила я. – У нас с мужем там мамина дача.

– Да? – юноша на миг было оживился, но тут же сник. – Есть у меня одни знакомые в Чернышихе, только те в электричке разъезжать не станут… Стало быть, это не вы.

– Что ж это за знакомые такие, что вы их даже в лицо не знаете?

– Такие вот незнакомые знакомые. Вы бы с мое с блондинками пообщались, то и не с такими бы странностями столкнулись. Впрочем, простите. Мы встретились не в лучший момент моей жизни. Я подавлен и, как от всякой блондинки, ожидаю от вас сплошных неприятностей. Скорее всего, незаслуженно.

– Как незаслуженно? – обиделась я за собственную малозначимость. – Я ведь ящики вам чуть не развалила.

– Подумаешь, ящики, – отмахнулся юноша. – Среди блондинок бывают такие, которые вместе с ящиками и карьеру пытаются развалить. А стало быть, и жизнь, и картину мира. Блондинки – бич всей моей взбалмошной жизни! Хорошо, что вы замужем.

– Мой муж тоже так думает, – на всякий случай холодно ответила я.

Юноша затих, снова уткнувшись в книжку. Мне же, напротив, захотелось поговорить. Звонить в таком шуме я все равно никому не могла, думать была неспособна, а ехать предстояло еще долго. Нужно было как-то отвлекаться. Тем более грех не продолжить разговор с человеком, разглядевшим во взъерошенной и перепуганной барышне «хорошенькую блондинку».

– Что читаете? – покосившись на обернутый газетой переплет, поинтересовалась я.

«Чаще надо общественным транспортом ездить, – подумалось мне при этом. – Лучший способ повысить самомнение. А то целый день в машине, как Гюльчатай в парандже… Конечно, ни единого лестного слова за день».

Так и комплекс неполноценности заиметь можно. Ах, на меня уже никто не обращает внимания! Это старость! – периодически страдаю я, воображая солидный возраст там, где еще даже не ступала нога взросления. Все потому, что новых лиц не вижу, а старые или настолько уже ко мне привыкли, что комплименты говорить не будут, или настолько уже мне осточертели, что их комплименты воспринимаются хуже любых ругательств.

– Читаю книгу, – ответил юноша, и я, увлекшись своими мыслями, даже не сразу поняла, о чем он и почему мне это говорит.

– Это и удивляет, – издевательски заметила я. Включившись в реальность, я решила отплатить юноше той же монетой. – Во-первых, книга бумажная, что странно. Во-вторых, я как-то привыкла, что читают обычно мысли или рэп. А вы вдруг – книгу. Надо же!

Собеседнику, похоже, мой ответ понравился.

– Это методичка по сценарному мастерству, – доверительно сообщил он, – мой научрук ее составил. «Он нас читать себя заставил и лучше выдумать не мог». Они у нас в академии все сильно пишущие.

Я вспомнила, что моя младшая сестрица тоже хотела поступать в Академию культуры. И кажется, тоже на сценарное мастерство. По крайней мере в преддверии окончания школы Настасья воспылала вдруг талантом и страстью к телепостановкам и пошла на подготовительные курсы. Конечно, глубоко травмируя при этом родителей и преподавателей. Родителей – эфемерностью выбранной профессии; преподавателей – взбалмошным характером покоряющего мир подростка и неимоверной длины ярко-синими ногтями с черным черепом на каждом. Одну меня тогда сестрицыно поведение ничуть не огорчало. «Главное, чтоб ребенок был чем-то увлечен и не превращался в праздноболтающееся по чужим жизням существо», – считала я. Теперь же, глядя на своего случайного попутчика, я представила свою сестрицу в обнимку с картонными ящиками в электричке и поморщилась, какой-то частью мозга согласившись с мнением родителей.

– И давно это студенты приличных вузов развозят ящики? – несколько более насмешливо, чем следовало, поинтересовалась я.

– Давно, – невозмутимо ответил юноша. – Вот как стипендию первый раз получат, в процентах от прожиточного минимума измерят, так сразу что-нибудь развозить и начинают. Подрабатывать всегда полезно – «детям на мороженое, бабам на цветы!». Ну и себе на закуску, чтоб не перепутать.

Потребности в детях, закусках, а уж тем более в бабах в ближайшее время у сестрицы не намечалось, поэтому я подбадривающе засмеялась – люблю остроумных людей.