Большая интрига - страница 9

Луиза спрашивала себя, что он ей сейчас скажет. Она наклонила голову, чтобы как-то скрыть свое волнение, но Мобрей все настойчивее и ловчее действовал своими ногами. Высокие каблуки шевалье были уже почти на уровне ее колен, и он пытался поднять их еще выше. Луиза почувствовала, что силы оставляют ее. Она приподняла голову, глазами умоляя его прекратить, давая понять, что сейчас не время, что лучше подождать, что сегодняшний вечер следовало посвятить молитве. Но в глубине души она не верила самой себе, опьянев от желания.

А Реджинальд продолжал попыхивать трубочкой. В его насмешливых глазах сверкало какое-то пламя, по являющееся у мужчин, которые чувствуют, что они уже победили, уже почти у цели… Рот его был чуть-чуть приоткрыт, он продолжал выпускать дым. Она видела его розовый язык, ловкий и умелый, которым он проводил по белоснежным зубам.

— Луиза, — сказал он наконец, стряхнув пепел в свою тарелку, — мне кажется, что вы действительно очень устали и что вам надо пойти спать.

Лицо молодой женщины слегка омрачилось. Она состроила очаровательную гримасу. Мобрей отлично понимал подобные выражения. Он сравнил Луизу с цветком еще в состоянии бутона, который должен вот-вот раскрыться, достигнув стадии зрелости. Он гордился этим, полагая, что это была его заслуга, что Луиза наконец-то поняла себя, и именно он открыл ей истинную природу ее чувств.

Она вздохнула. Значит, все, что он пытался сделать, чувства, которые он пробудил в ней, гладя ее ноги своими ногами, окончится простым и коротким словом «до свидания» и прощанием без всякой надежды на продолжение. А ведь еще несколько минут назад она думала о том, что этой ночью следовало только молиться, она убеждала себя, что ни о чем другом не помышляет.

Немного поколебавшись, она стряхнула с себя все огорчения и разочарования:

— Вы правы! Мне надо пойти отдохнуть.

Откинувшись назад, он стал покачиваться на стуле.

— Послушайте, Луиза, — сказал он, — ведь Мари будет у постели покойного до самой полуночи. А мы с вами не виделись так давно, и я полагаю, что нам найдется кое-что сказать друг другу. Если вы действительно решили не ложиться спать, я с удовольствием составлю вам компанию на некоторое время. Позвольте мне прийти в вашу спальню через несколько минут.

Ей показалось, что ее сердце готово разорваться, настолько сильно оно забилось. Ей не хватало воздуха, и она снова начала терять над собой контроль. Она тут же представила себе и прочувствовала всю сцену, разыгравшуюся у Мобрея во время его последнего приезда. Она вновь увидела себя лежащей на постели и шевалье, который склонился над ней, а потом навалился на нее всем своим телом.

— О! Реджинальд, — выдохнула она, — Реджинальд… Разве это возможно сегодня вечером?

— Раз вы не говорите, что это невозможно, и раз вы сами задаетесь этим вопросом, то, значит, это вполне реально, — ответил он, рассмеявшись во весь свой белозубый рот. — Я готов поспорить, что в том нервном состоянии, в котором вы сейчас пребываете после сегодняшних треволнений, вам едва ли удастся заснуть. Поговорим сегодня вечером, Луиза, мы только выиграем время…

Она была словно прикована к креслу, потому что шевалье все время держал ее ноги своими. Ей совсем не хотелось вырываться из этого плена, ей так нравились его многообещающие ласки. Она многое отдала бы за то, чтобы им не было конца.

— Вы помните, — внезапно спросил он, — как мы стали хорошими друзьями в тот день, когда я впервые приехал сюда, как мы с вами рисовали пастелью на природе? В этот самый день вы надели на себя платье такого цвета, который я предпочитаю…

— Да, — едва прошептала она, почувствовав, как что-то растаяло в ней при воспоминании об этом счастливом дне.

— И как потом все показалось мне осветившимся каким-то преображенным светом! — добавил он.

Его ноздри задрожали, словно его охватило какое-то сильное волнение, которое он не в силах был побороть.

— Луиза, — сказал он тихим голосом, — поспешите. Идите в свою комнату и ждите меня там. Через некоторое время я приду к вам.

Он высвободил ее ноги из плена. Она встала и пошла вверх по лестнице, ведомая какой-то непонятной силой.