Большая симолеоновая афера - страница 5

— Твой брат владеет рекламным агентством, не так ли?

— Да.

— Он недавно подписал договор с «Симолеон Корпорейшн»?

— Да.

— И правительство тут же установило за вашим домом круглосуточную слежку.

Внезапно стеклянный глаз на приставке кажется мне очень большим и внимательным.

— Они посадили жучок на наш инфокабель?

— Им это ни к чему. Кабельная компания рада-радёшенька сделать всю грязную работу сама — ведь, в конце концов, кому она обязана своей монополией? Так что все вычисления, которые вы с Растром выполнили, ушли прямиком в кабельную компанию, а оттуда — правительству. У нас там крот, и он переслал всё нам через анонимный финский римейлер в Йювяскюля.

— Но правительству-то что за дело?

— О, им есть дело, ещё какое. Они собираются уничтожить симолеоны. А в процессе — растоптать всю вашу семью.

— Зачем?

— Затем, что если они не уничтожат электронные деньги, электронные деньги уничтожат их.

На другой день я заявляюсь в офис братца, расположенный в переоборудованном по последней моде здании бывшей электростанции на Вестсайде. Брат заканчивает телефонный разговор и взмахом руки приглашает меня в свой кабинет, просторный, что твоя пещера, с гигантской паровой турбиной посредине, готовой темой для разговора. Ирония, наверное.

— Разве ты не должен сейчас проходить игры за криворуких геймеров? — спрашивает он.

— Избавь меня от братских подколок. Мы, криптоанархисты, люди серьёзные.

— Криптоанархисты?

— Также частенько говорят «панархисты».

— Мило. — Он обкатывает словечко в уме. Небось, уже мысленно начал рекламную кампанию.

— Сегодня ты такой розовый и довольный, — говорю я. — Должно быть, дело в двух имперских пинтах портера «Хог Сити», которыми ты запивал свиные рёбрышки в «Лейквью Гриль» Дивейна.

Он подбирается и настораживается, как будто его снимают скрытой камерой и он твёрдо намерен не дать сделать из себя дурака.

— Откуда ты знаешь, что я ел на обед?

— Оттуда же, откуда знаю, что ты мухлюешь с налогами.

— Что?!

— В прошлом году ты купил в свой головной офис новый диван, с которого положен налоговый вычет. Но этот диван также и кровать, а это у-тю-тю.

— Хакеры, — говорит он. — Твои дружки взломали систему и утащили мои данные?

— Возьми конфетку.

— Я думал, сегодня у них всё под семью замками.

— Доступ к файлам получить сложнее. Но всякий раз, когда информация бежит по проводам, — например, когда Растр помогает Анне с налогами, — её можно перехватить и расшифровать. Потому что ты, братец, купил приставку с настройками безопасности по умолчанию, а умолчальные настройки никуда не годятся.

— Давай к сути.

— Не здесь. Не под колпаком.

— Под колпаком? Что за… — начинает он. Но я киваю на телевизор в углу. С приставки на нас стеклянно пялится глаз объектива.

И вот мы гуляем по берегу озера, что в январе в Чикаго — чистое безумие. Но мы родом из Северной Дакоты, и у нас есть вся необходимая экипировка для прогулок на свежем воздухе. Я рассказываю брату про Растра и кабельную компанию.

— Боже мой! — говорит он. — Так, значит, эти числа уже не тайна?

— Хуже. Они переданы двадцати семи людям, нанятым правительством, а те уже отослали свои заявки. Так что все твои симолеоны — все двадцать семь миллионов — уйдут на суперкубке прямо в руки правительственным марионеткам. И это будет самый страшный кошмар рекламщика. Они понакупят на симолеоны комиксов и бейсбольных карточек и заявят, что так надёжнее. Они намеренно обанкротятся и обвинят в этом тебя. Они придут по двое, по трое на дешёвые ток-шоу и расскажут, как симолеоны таинственно исчезли во время транзакций в Метавселенной. Короче, они угробят имидж — а вместе с ним и бизнес — твоего клиента. Итог — победа правительства, которое ненавидит частные деньги и боится их. А также банкротство — твоё, мамы и папы.

— Это ещё почему?

— Твоё агентство в ответе за провал лотереи. После фиаско твои акции рухнут. Папа и мама потеряют миллионы, которыми так и не воспользовались. А потом крупнейшие твои акционеры вчинят тебе иск, братец, и ты проиграешь дело. Ты поставил всё на неисправную приставку к своему телевизору и, как первое должностное лицо организации, лично ответственен за потери.