Большая вонючка - страница 4
— Чистые, — весело сказал он, показывая нам свои руки.
— Эй, ты, придурок! — закричал Финмен.
Он мазнул ладонью Кренчу по щеке. Теперь у Кренча всё лицо оказалось в птичьем помёте. Чтобы не оставаться в долгу, он схватил письмо и вытер им лицо Финмену. Разозлившись, Финмен выхватил у приятеля письмо и разорвал пополам. А измазанные дерьмом половинки запихнул Кренчу в рот.
— Э-э-э… ребята, — вмешался я. — Ребята, а что было в письме?
Финмен и Кренч разом повернулись ко мне. Оба они были перепачканы птичьим дерьмом: жёлто-зелёная жижа на лице, руках и школьной форме. Кренч вытирал её с губ.
— Сейчас попробую прочитать, — сказал Финмен и, вытащив изо рта у Кренча измазанное дерьмом письмо, сложил две половинки. — Гммм… В нём говорится, что твоим родителям придётся надолго уехать, и они никого не могут найти, кто согласился бы ухаживать за твоими любимцами. Если ты не возьмёшь себе Газика, он отправится в приют для собак. А попугай — в зоопарк.
— Ни за что! — закричал я. — Я сам буду о них заботиться. Они мои друзья!
— Но, Берни, ты не можешь оставить их у себя, — прогундосил Кренч, сплёвывая птичий помёт. — У тебя будут реальные проблемы.
— Чего? У меня?
— Ну да. — Кренч смахнул зелёную жижу с волос. — Ты же знаешь, в этой школе есть правило: «Животных держать запрещено».
— Если миссис Гнус узнает… — сказал Кренч и полоснул ребром ладони по горлу, — ты покойник.
И тут Кренч прав. Если миссис Гнус пронюхает о том, что я прячу у себя в комнате животных, и расскажет об этом директору Гадюку, меня вышвырнут из школы.
«Похоже, мне кранты, — подумал я. — Если я не придумаю, как спрятать Газика и Нахала, мне очень скоро отправят домой».
Я присел на кровать, на которой храпел мой бульдог, и начал думать. Надо как-то защитить моих питомцев. Но куда их спрятать? Куда?
Финмен с Кренчем выволокли ящик из моей комнаты, а потом отправились в душ.
Не прошло и минуты, как я услышал в коридоре стук каблуков миссис Гнус. Она шла прямиком ко мне!
— Тихо, Нахал! — прошептал я. — Ни звука!
— Жрать ОРЕХИ! Уррра! — тут же завопил Нахал.
Миссис Гнус вошла в комнату и, прищурившись, посмотрела на меня сквозь толстенные стёкла очков.
— Берни, с кем это ты тут разговариваешь? — спросила она.
ПОПАЛСЯ!
— Э-э-э… с кем я разговариваю? С самим собой, — пробормотал я. — Это я стараюсь себя подбодрить. Ну, уговариваю себя лучше учиться. — Я встал и пожал ей руку. — Вы вдохновляете меня быть прилежным, миссис Гнус. Я теперь буду стараться. Чтобы стать ещё лучше.
— Это очень мило, Берни. — Она кисло мне улыбнулась.
— Чёрт побери! — проорал Нахал. — Чёрт побери!
— Что ты сказал? — Миссис Гнус недовольно прищурилась.
— Ничего, просто откашливался.
— Боже мой! Это что, попугай? Попугай в общежитии?
— Вы про мою новую подушку? Милая, правда? Мама прислала мне её из дома. Да, немного похожа на птичку…
— Чёрт побери! Чёрт побери! — проорал Нахал.
— Берни, тебе известно, что школьные правила запрещают держать животных! У тебя в кровати собака? Господи боже мой!
— Собака? Где? Это же куча грязного белья.
— Дай-ка я погляжу поближе, — настаивала миссис Гнус. — Ты же знаешь правила, Берни. Если ты держишь животных в общежитии, мне придётся рассказать об этом директору Гадюку. Он будет прыгать от радости. Он будет в восторге! У него наконец-то появится повод отправить тебя домой.
— Вы хотите сказать, что директор Гадюк меня не любит? — невинно удивился я.
— Да он тебя на дух не выносит. Та-ак, давай посмотрим, кто тут у тебя…
— Миссис Гнус, у вас пятнышко на очках. Дайте почищу. — Я снял с неё очки, старательно потёр пальцами стёкла и вернул комендантше её собственность. — Вот, возьмите. Так будет лучше.