Больше чем любовь - страница 22

И эта работа была для нее временной. Она просто дожидалась места личного секретаря у одного писателя. Предполагалось, что Кетлин приступит к своим обязанностям в конце месяца, когда писатель вернется из Египта.

Неожиданно в моей груди проснулась надежда.

— Кетлин, скажи, смогла бы и я работать личным секретарем? — осторожно поинтересовалась я.

Она покровительственно улыбнулась:

— Легко. Просто покупай газеты с объявлениями о работе, сходи в крупные агентства по найму персонала.

— О, я бы очень хотела работать секретарем писателя, — призналась я. И скромно добавила: — Знаешь, я ведь немного пишу и сама.

Ясные глаза Кетлин засветились неподдельным интересом.

— Ты совсем не похожа на тех, кто работает в нашем офисе. Я это вижу, — сказала она.

— Думаю, ты ошибаешься. Я всего лишь сирота из Уимблдона без гроша в кармане.

— Ерунда! — горячо воскликнула Кетлин, хотя, собственно говоря, ничего обо мне не знала. — Где ты живешь, дорогая?

Когда моя собеседница узнала правду, то пришла в ужас.

— Сегодня же ты отправляешься со мной к нам домой и будешь там жить до тех пор, пока мы не подыщем тебе место, — улыбнулась мне Кетлин. — Сейчас позвоню маме и предупрежу ее. У нас есть свободная комната. Мы живем на Гледхоу-Гарденс недалеко от Бромптон-роуд. Занимаем два верхних этажа. Уверена, тебе там понравится.

— Но ведь ты почти не знаешь меня, — сказала я, чувствуя, как к горлу подкатил комок, а глаза предательски защипало. Я едва сдерживала слезы.

Она просунула мою руку себе под локоть.

— Не беспокойся. Того, что я о тебе знаю, уже достаточно, — уверила она меня. — И ты такая грустная, бедняжка. Не волнуйся. Это так ужасно — быть одной. В жизни всегда кто-то должен помочь.

Это положило начало нашей дружбе. И небольшой светлой полосе в существовании Розалинды Браун. Уолкеры оказались приятной и интеллигентной семьей. Миссис Уолкер, невысокая, такая же ясноглазая женщина, как и Кетлин, являла собой образец доброты и щедрости. Она сразу же напомнила мне старушку Уин. Младшая ее дочь еще ходила в школу, и все называли ее Пом… Пом недавно исполнилось пятнадцать, и ее заразительный смех то и дело слышался в разных частях дома.

Я почувствовала, что здесь, в этом доме, постепенно освобождаюсь от мрачной раковины, в которой пребывала все последнее время. Их коттедж в целом трудно было назвать богатым или шикарным. Эти слова не слишком подходили дому. Но изящество и отменный вкус ощущались во всем, и особенно во всяких мелочах. Некоторые из этих мелочей, по всей видимости, достались им по наследству, другие были куплены в небольших магазинчиках на Кингз-роуд или Черч-стрит. Миссис Уолкер не могла равнодушно пройти мимо таких лавчонок, не приобретя там что-нибудь красивое и интересное.

После первой ночи, проведенной у Уолкеров, миссис Уолкер наотрез отказалась отпускать меня из своего дома. Она сказала, что я останусь с ними как минимум на месяц. Комната будет в моем распоряжении до возвращения Патрика из Эдинбурга, где он сейчас изучал медицину.

— Он скоро получит диплом врача и вернется в Лондон. Будет работать в госпитале хирургом, — сообщила миссис Уолкер. — А пока, дорогая, дом в твоем распоряжении.

Месяц, который я провела в доме Уолкеров, стал самым счастливым периодом моей жизни за те несколько лет, что прошли с момента смерти моих родителей. Миссис Уолкер многому научила меня. Так, например, запросто очень скоро я могла отличить современную мебель от антикварной.

Мать и дочери обожали Патрика. Вся каминная доска в комнате миссис Уолкер была уставлена фотографиями сына. Одна из них мне особенно понравилась.

Этот портрет Патрик сделал в студии в Эдинбурге. Такие же голубые сияющие глаза, как у его матери и Кетлин, такие же красивые и ровные зубы. Мне показалась, что он обладал отличным чувством юмора. Я спросила об этом, и миссис Уолкер подтвердила мою догадку.

— Он обязательно понравится тебе, а ты ему, — заметила однажды мать Патрика.

А Кетлин добавила с хитрой улыбкой:

— Мягко сказано, мам. Посмотри-ка на нее. Ты когда-нибудь видела такие глаза? А волосы?

Миссис Уолкер и Кетлин стали для меня настоящими друзьями и дали мне не просто крышу над головой, но, что гораздо важнее, чувство дома. Меня переполняла благодарность. В то счастливое время никто и предположить не мог, что наша дружба неожиданно оборвется самым трагическим образом.