Борис Иванович Куракин - страница 8

Используя наметившиеся между вчерашними союзниками противоречия, русский посол стремился нейтрализовать прошведскую активность своих английских коллег. Его своеобразным "союзником" в этом деле оказался Карл XII, отвергавший любые компромиссы. В июне 1713 г. Куракин доносил Головкину: "Английский двор, хотя намерение имел и имеет вступить в дела северные, но не может способу к тому сыскать... видя несклонность к миру короля шведского"[11].

После возвращения в 1714 г. Карла на родину Швеция вступила в открытый конфликт с Англией, захватывая ее торговые корабли, направлявшиеся в российские порты. Королевский "Каперский указ", узаконивавший открытое пиратство, не только ущемлял торговые интересы Англии, но крайне затруднял приток жизненно важных для морской державы товаров из России (лес, пенька, парусина).

Такие действия Швеции на Балтике невольно способствовали сближению Англии и России. Этому благоприятствовало еще одно обстоятельство. В августе 1714 г. королем Англии стал курфюрст Ганновера Георг, с представителями которого российский посол Куракин от имени своего государя в 1710 г. подписал договор "о взаимной дружбе и союзе". Для России возникла реальная возможность приобрести сразу двух союзников.

В неменьшей степени в союзе был заинтересован и Георг как король Англии и курфюрст Ганновера. Он давно мечтал округлить свои наследственные владения за счет приграничных бременских земель. Россия еще в 1710 г. обещала поддержать притязания курфюрста. Но тогда для дележа шведского наследства на континенте еще не созрели условия. Спустя четыре года обещанная поддержка России оказалась как нельзя кстати. Новое положение Георга, ослабление недружественной Швеции (помимо захвата английских торговых кораблей Карл XII поддерживал изгнанную династию Стюартов), изменение баланса сил на Севере Европы в пользу России создавали реальные предпосылки, чтобы осуществить давнюю мечту. Английский король выступил с инициативой переговоров о союзе.

Об этом ганноверский министр Бернсдорф известил Куракина, который в ранге чрезвычайного и полномочного посла в ноябре 1714 г. прибыл в Лондон. Лучше князя никто из российских дипломатов к этой ответственной миссии не подходил. Он хорошо знал лондонскую и ганноверскую политические элиты, равно как и самого короля. Куракин потребовал от Головкина отстранить от переговоров российских представителей в Лондоне и Ганновере барона Шака и Шлейница (Шака он вообще предлагал отозвать). Это требование полномочного посла было вызвано вполне понятным желанием Бориса Ивановича, чтобы "другие не вмешивались" в порученное ему дело, не путали карты. Кроме того при обсуждении вопросов, затрагивавших имперские дела, иностранцы часто руководствовались собственными, а не российскими интересами. В Лондоне также предпочитали иметь дело с русским представителем, который бы выражал официальную позицию русского царя. "Здесь англичанам национальный есть приятнее", - доносил в Петербург Куракин[12].

Вначале договор о союзе был заключен с Ганновером. Представители царя и курфюрста подписали его в Грейфсвальде (Германия) в октябре 1715 года.

По этому договору Ганновер присоединялся к Северному союзу, объявлял войну Швеции, признавая право России на завоеванные территории в восточной Прибалтике. Россия со своей стороны обязывалась содействовать присоединению к Ганноверу приморских бременских земель. Таким образом, антишведская коалиция пополнилась еще одним участником. Теперь в нее входило пять держав (незадолго до российско-ганноверского соглашения в нее вступила Пруссия). Более того, Грейфсвальдский договор открывал вполне реальные перспективы для заключения союза с Англией.

Куракину приходится курсировать между Лондоном и Гаагой, где он по-прежнему выполнял обязанности постоянного представителя России. В марте 1716 г. он снова в Лондоне, где ведет переговоры сначала с доверенным лицом короля Бернсдорфом, а затем с английским министром Тоунсендом. Английская сторона заявила о желании короля и парламента заключить с Россией союзный и торговый договоры, что послужило бы, как заметил Куракин, "великому авантажу" России и несомненно приблизило бы долгожданный мир в Северной Европе.