Божественный Людвиг. Витгенштейн: Формы жизни - страница 25
Слышали бы Вы, как наш новый брат противопоставлял себя Обществу совсем не в апостольском духе. Все-таки это поразительный персонаж. Я уверен, что будет замечательно, если Вы придете на этой неделе и все увидите сами.
Наш новый брат во всем предпочитает «ангелов». Он сказал, что видеть активных братьев все равно, что видеть людей, которые еще не совершили свой утренний туалет (цит. по: [McGuinnes: 151]).
В конце ноября Рассел писал леди Оттолине:
Витгенштейн сказал, что он уже очень утомлен Обществом и хотел бы от него избавиться. На что я возразил, что он ведь всегда может уйти, когда захочет. Но было бы хорошо, если бы он в ближайшую субботу пришел на заседание; может быть, все еще обойдется [Monk: 110].
Витгенштейн действительно пришел на заседание в следующую субботу, и все как будто действительно было ничего. Мур читал доклад «О преобразовании» (On Conversion). Но уже в начале декабря среди членов Общества распространился слух, что Витгенштейн подумывает об уходе. Это вызвало страшный переполох и активную переписку между всеми членами Общества. Можно предположить, что поводом послужила нелюбовь к Витгенштейну молодого члена Общества венгерского графа Бекаши, который даже голосовал против избрания Витгенштейна в Общество (в 1915 году Бекаши был убит под Буковиной, и Кейнс впоследствии способствовал посмертной публикации его стихотворений) [McGuinnes: 151]. Скандал удалось предотвратить. Рассел уговорил Витгенштейна хотя бы номинально остаться в Обществе. Таким образом, компромисс был достигнут. Витгенштейн не «подал в отставку», но никогда не делал докладов в Обществе. Однако он продолжал проявлять интерес к его делам, даже живя в Норвегии. А через 16 лет, в январе 1929 года, он был торжественно принят в «ангелы» и, в соответствии с ритуалом, на него были возложены «крылья» [McGuinnes: 152].
«Что такое философия?»
Витгенштейну было 24 года, когда в XXXIV-м томе журнала «Cambridge Review» (1913) была помещена его первая публикация, рецензия на книгу П. Коффи «Наука логики», которая рассматривалась рецензентом как типичный пример схоластической традиционной логики и в которой было отмечено очень много ошибок. «Самое плохое, — писал в заключении рецензент, — что подобные книги отвращают здравомыслящих людей от логики». Больше никогда в своей жизни Витгенштейн рецензий не писал.
29 ноября 1912 года Витгенштейн прочел в Клубе Моральных Наук свой первый научный доклад под названием «Что такое философия?». Как свидетельствует протокол заседания, «доклад длился 4 минуты […], философия была определена докладчиком как совокупность примитивных предложений, которые приняты в качестве истинных без доказательства разными науками. Это определение долго дискутировалось, но общей точки зрения на него не было выработано. Поскольку дискуссия не отклонялась от темы, председатель (Дж. Э. Мур — В. P.) практически не вмешивался в ход заседания» [McGuinnes: 144].
Что же это за странная философия, которая представляет собой «совокупность всех примитивных предложений, которые приняты без доказательства разными науками»? По сути дела, здесь в свернутом виде содержится доктрина логического позитивизма, которая подробно будет развита в 1920-е годы Венским логическим кружком на основе идей витгенштейновского «Логико-философского трактата». Действительно, в одной из последних максим «Трактата» говорится нечто близкое тому, как определялась философия в докладе 1912 года:
6.53 Корректным методом Философии был бы следующий: не говорить ничего, кроме того, что можно сказать, то есть кроме естественнонаучных Пропозиций — то есть того, что не имеет с Философией ничего общего, — и тогда всегда, когда кто-то другой захочет сказать нечто метафизическое, указывать ему на то, что он в своих Пропозициях не снабдил никаким Значением некоторые Знаки. Этот метод был бы для другого неудовлетворителен: у него не было бы чувства, что мы учим его Философии, — но все же он единственный строго корректен.
Эту программу, конечно, нельзя воспринимать как реалистическую. Во-первых, в естественнонаучных пропозициях зачастую содержится очень много метафизики, например, у И. Ньютона, Г. В. Лейбница, любимых Витгенштейном Г. Герца и Л. Больцмана, не говоря уже о Н. Боре и В. Гейзенберге. Можно ли эту программу воспринимать как корректный метод обучения кого-либо философии, хотя бы даже философии «Трактата»? Пожалуй что нет. В «Трактате» мы найдем много метафизических высказываний. На ближайших же страницах: «Этика трансцендентна…», «Бог не обнаруживает себя в Мире» и т. д. Во-вторых, естественные науки, о которых говорит Витгенштейн, вовсе не так просты. Физика XX века вообще не может существовать без своих метафизических оснований. Так же как и физика и астрономия Галилея, общая теория относительности, второе начало термодинамики и т. д. — все это равным образом и физические и метафизические доктрины. Витгенштейн сводил философию к философской логике. Как общефилософская стратегия этот метод, давший несколько интереснейших работ, среди которых такие шедевры, как «Логический синтаксис языка» Р. Карнапа