Брюс: Дорогами Петра Великого - страница 14

— Взял бы с ними Перекоп, Пётр Иванович? — вырвалось у молодого царя?

— Отчего не взять? Я бы тот Перекоп и со своими бутырцами взял, коли бы приказали! — Генерал сказал честно.

— Что же, после смотра можно и закусить. Идём, Пётр Иванович, к столу, маменька приглашала.

По пути к крыльцу Гордон остановился и сказал с доброй усмешкой:

— А я ведь к тебе, государь, своего адъютанта Якова Брюса привёз. Добрый из королевича офицер вышел. За второй поход в Крым получил чин поручика и именьишко под Москвой. Да вот беда, хочет вернуться в твой Преображенский полк, в бомбардирскую роту. Возьмёшь молодца, государь?!

Пётр весело оглядел подтянутого молодцеватого Брюса, положил ему на плечо руку, спросил, глядя в глаза:

— Ну, как, помахал сабелькой, поручик?

— Так точно, государь, пороха понюхал! — Яков задиристо вскинул голову.

— И хорошо, мне в полку такие офицеры вот как нужны! — Обратясь в Лефорту, приказал: — Отведи его в полк, Франц, пусть похлебает щец из нашего солдатского котелка! — И взбежал на высокое крыльцо, прошёл в столовую палату.

Матушка постаралась на славу. На столе красовалась розовая ветчинка и заливные языки, лососина с чесноком, стерлядка волжская и беломорская селёдочка. Из-за блюда мочёных яблок, до которых Петруша был великий охотник, выглядывала спинка белорыбицы, краснела сёмужка, янтарём отливали икорки чёрная и красная. Запотели, поджидая дорогих гостей, графинчики с водочкой белою, душистой анисовой и можжевеловой, манили вина рейские и венгерские. К запиву подали квасы яблочные, малиновые и брусничные.

В зале уже поджидали ближний боярин Борис Алексеевич и седобородый князь Пётр Прозоровский, первый советник царя Ивана. Борис Алексеевич подвёл к Петру молодого вельможного офицера, представил:

— Твой новый стольник, государь, ещё один Голицын, Дмитрий, тоже в Крымский поход ходил!

— Много крымцев побил? — прищурился Пётр.

— Ни одного, государь! Я всё в штабах обретался! — честно ответил Голицын.

— Глупости! От меня вместе с Брюсом через всю Чёрную долину перед татарскими разъездами проскакал, передал весть Сберегателю, что на него вся орда Нуреддина Калги катится! — вмешался в разговор Гордон. И добавил: — Поболе бы у князя Василия таких толковых офицеров в штабе, иначе бы и поход вышел!

— А как иначе бы ты на Крым пошёл, генерал? — серьёзно спросил Пётр за столом, посадив Гордона от себя по правую сторону.

— Да так, как я большому воеводе советовал: от гетманских казаков слышал, что в походе надо идти по Днепру к Очакову. Отрезали бы татарам все переправы в Туретчину. А по пути же в Крым возводить форты, ставить в них гарнизоны, копать глубокие колодцы! Тогда бы не остались перед Перекопом на безводье, а крепостцу бы ту пушками смахнули.

— И что же ты так не сделал, Пётр Иванович?

— Большим воеводой-то не я был, государь! — не без горечи ответствовал Гордон. — А князь Василий советы мои не принял, вот и встал перед Перекопом в солёной степи на якорь как флагманский корабль в полный штиль!

— Да, не задули, знать, добрые ветры в ваши паруса! — усмехнулся Пётр. — В первый поход пожары путь застили, во второй без воды остались! — и добавил зло: — Пророк Моисей израильтян по дну морскому провёл, а наш новообъявленный Моисей, Васька Голицын, даже в Гнилом море штаны не обмочил. Нет! Так не воюют!

— Согласен, государь, так не воюют! — выговорил Гордон.

Борис Алексеевич поднялся, быстренько налил ему рюмку водки, высоко поднял тост:

— А теперь выпьем, други, за старого и испытанного воина, Патрика Гордона!

— Согласен, боярин, выпьем за боевого генерала! — царь, чокаясь с Гордоном, прошептал: — А я бы твои советы принял, Пётр Иванович. Дай Бог, будем ещё вместе в боевом походе, всегда твой совет услышу!

К немалой радости Натальи Кирилловны, когда по её знаку в столовую подали жаркое: поросёнка с гречневой кашей и гуся с капустой, — Петруша сидел, полуобняв генерала. По всему можно было заключить, что отныне меж ними мир да любовь!

И точно, когда между Петром и Софьей, возникла в тот же 1689 год великая распря, и государь бежал в Троице-Сергиевский монастырь, 4 сентября в монастырь явился и генерал Гордон со всеми офицерами-иноземцами. Яков Брюс и брат его Роман пришли к Петру ещё ране, в строю преображенцев.