Брюс: Дорогами Петра Великого - страница 55
Меншиков гордо встал и двинулся к дверям. Король Август потащился следом, как жалкий должник за кредитором.
Полюбовавшись на щедро накрытый стол, он ласково кивнул Дарьюшке:
— Молодец, хозяюшка! Стол у тебя и впрямь королевский!
— Правду молвит, чистую правду! — весело поддержал Меншиков и чмокнул раскрасневшуюся Дарьюшку в щёчку.
А за столом, после рюмки московской, чистой как слеза, водочки, Август поднялся во весь свой могутный рост и произнёс тост за своего союзника царя Петра и за славное семейство Меншиковых...
На другой день пожаловали новые гости: коронный гетман Синявский привёл в королевский замок четыре тысячи закованных в железные латы рейтар. А из гетманской кареты выскользнули две дамы-щеголихи: Елена-Эльжбета Синявская и новая королевская фаворитка княгиня Коссель. Но щеголяли дамы по-разному: Елена-Эльжбета была в пышном парижском пудермане, а когда скинула свою соболью шубку, то поразила Дарью Михайловну золотистым версальским платьем, унизанным жемчугами. Княгиня Коссель, прискакавшая из Дрездена через Львов, была в охотничьем мужском кафтане, за широким поясом которого торчали рукояти двух пистолей. Парика сия охотница не носила, власы подстригала по-мужски и за столом, не стесняясь других дам, закурила трубку. Август даже побледнел, увидев нежданную гостью, а когда княгиня щёлкнула перед камином охотничьей плетью, схватился за сердце.
Выручил друг сердечный Данилыч: с шиком хлопнул пробкой шампанского и налил дамам по бокалу шипучего. Французское шампанское пускало такие весёлые пузырьки, что даже княгиня Коссель отложила в сторону свою трубку и выпила вино как простую солдатскую брагу — до дна! Напротив, Елена-Эльжбета смаковала шампанское, как и неделю назад в Версальском дворце, и лукаво спрашивала Дарью Михайловну:
— Кто вам подарил сей божественный напиток Бахуса? Кто сей счастливец?!
— Да муж мой, Александр Данилович! — простодушно призналась Дарья Михайловна: — Мы на днях с князем обвенчались в Киеве. И сам государь Пётр Алексеевич был дружкой у него на той свадьбе!
— Ну, ваш муж может всё достать. Не удивлюсь, если шампанское ему привезли прямо из Шампани! — ворковала Елена-Эльжбета.
— А вы, пани гетманша, говорят, даже нижнее бельё стирать в Париж ездите? — грубо ворвалась в разговор княгиня Коссель.
— Что ж, муж мой всегда при мне. Могу и в Париж прокатиться и в Версале на балах потанцевать! — не без язвительности кольнула пани Елена королевскую фаворитку.
— И как там сейчас, в Версале? Что танцуют? — козликом подскакал к дамам фон Витцум, как только услышал о танцах.
— Да скучно сейчас и в Париже и в Версале. Эта бесконечная война за испанское наследство всех кавалеров в армию поверстала. При дворе скучища: Людовик стар и ему не до танцев, а его старуха-фаворитка госпожа де Ментанон окружила короля сонмищем иезуитов. Можете себе представить — даже италианский театр из Парижа выслали, насмешничают, мол, много!
— Вот как? — удивился Август, прислушавшись к рассказу прекрасной пани Елены. — А мне италианский театр всегда нравился. Вот как только заключу мир, сразу приглашу италинцев к себе в Дрезден на гастроли!
— Ну, пока вы собираетесь на военные гастроли, сир! — Княгиня Коссель твёрдо взяла размечтавшегося короля под руку.
— Конечно, конечно! — спохватился Август. — Мы с Александром Даниловичем завтра же в поход идём! А вот и генерал Брюс прибыл! А с ним и его пушки! — Король шагнул навстречу Брюсу.
Яков Вилимович отвесил галантный поклон дамам и королю и бодро отрапортовал Меншикову:
— Привёл полевую артиллерию, Александр Данилович! Три дивизиона шестифунтовых орудий!
— Ого, да у Мардефельда, почитай, тяжёлых орудий вообще нет! Завтра же прогоним этого мерзавца за Вислу! — прорычал Флеминг.
Но схватиться с Мардефельдом драгунам Меншикова и рейтарам Флеминга пришлось уже за Вислой. Прискакавшие утром разъезды сообщили, что корпус Мардефельда и конница Лещинского отступили в Западную Польшу.
Король Август с погоней, однако, не спешил. Княгиня Коссель доставила ему хорошие новости: переговоры саксонских министров со шведами о мире, которые велись с 24 сентября 1706 года в замке Альтранштадт, шли к успешному завершению. Правда, условия, выдвинутые шведами, были тяжёлые: Август должен был отказаться от королевской короны Речи Посполитой в пользу Станислава Лещинского, полностью разорвать союз с Россией, обязан был содержать шведскую армию в Саксонии в течение всей зимы за свой счёт, выплачивая шведам 625 тысяч рейхсталеров ежемесячно, и выдать шведскому королю русского посла в Дрездене Иоганна Паткуля и всех солдат и офицеров русского вспомогательного корпуса. Подписать такой унизительный мир означало признать свой разгром и это тогда, когда впереди маячила победа над корпусом Мардефельда и конницей панов-станиславчиков. Король Август в эти октябрьские дни, когда его рейтары и драгуны Меншикова переправились через Вислу и пошли за Мардефельдом, колебался как никогда и посылал мольбы Богу, чтобы Мардефельд отступил ещё дальше на запад и не принял сражения. И, казалось, Бог услышал его мольбы, и шведы от Петрокова отступили к Калишу. Но здесь шведский генерал занял прочную позицию за речкой Просной с болотами и решился дать бой.