Брюс: Дорогами Петра Великого - страница 56

— Пошли к Мардефельду не какого-то тупоумного генерала, а проныру фон Витцума. Пусть передаст твоё письмецо с предупреждением, что Меншиков через два дня атакует, и посоветуй немедля отступать! А в беседе фон Витцум может даже намекнуть о твоём скором мире со шведами! — посоветовала Августу его фаворитка. И король к тому совету княгини прислушался. Ночью 16 октября ловкий камергер перебрался через болото и предстал перед шведским генералом. Мардефельд письмецо королевское прочёл, но по всему было видно, не поверил. Тогда фон Витцум дал честное слово, что после переговоров в Альтранштадте Швеция и Саксония станут друзьями, и сказал, что у генерала есть ещё два дня для скорейшей ретирады.

Но Августу не верил никто, а генерал Арвед Аксель Мардефельд в особенности. Ведь он выбрал сильную позицию, укрепил её батареями и вагенбургом, у него в строю три тысячи гренадер и пять тысяч рейтар на флангах. Да двадцать тысяч конницы станиславчиков помогут в виктории. Генерал Левенгаупт при Мур-Мызе разгромил Шереметева, а он, Мардефельд, при Калише, разгромит Меншикова.

— Король хочет просто выманить меня с крепкой позиции и атаковать в походе. Зная лёгкость честных слов твоего короля и его слуг, я советов от них не принимаю! Вон! — Фон Витцум был ещё рад, что шведский генерал не арестовал его там же, в своей палатке.

Под утро измученный, весь обмазанный болотной ряской, дрожащий от холода камергер предстал перед Августом и его фавориткой, как зелёное чучело.

— Выходит, придётся мне таки идти в сечу бок о бок с Меншиковым! — сердито заключил Август, выслушав доклад камергера. И, налив своему дрожащему парламентёру чарку белой московской, сказал с лаской: — Выпей, друг! Московская водка хороша от простуды! — он выпил сам, буркнув княгине Коссель: — Нелегко быть слугой двух господ! Подвинься-ка, я прилягу!

С постели Августа подняли Меншиков и Яков Брюс, прибывшие для военного совета. На сей совет король, конечно, пригласил и фельдмаршала Флеминга и гетмана Синявского.

— Мы утром с Яковом Вилимовичем объехали всю шведскую позицию, — бодро объяснял Меншиков королю и его генералам. — Перед главной позицией у неприятеля Просна. Речушка мелкая, проходима вброд. За ней Мардефельд построил на пригорке из телег вагенбург. По бокам вагенбурга мелкие болотца. В вагенбурге стоит шведская пехота. Кавалерия, и шведская, и польская, у Мардефельда на флангах. Думаю, её легко выманить в поле.

— А здесь, за речкой, её встретят мои батареи и развернут обратно! — добавил Брюс.

— Тут и мои рейтары бросятся в погоню! — радостно прорычал Флеминг. — Рубка в погоне — одно удовольствие, не так ли, пан гетман?

Синявский охотно согласился, что легко преследовать неприятеля, когда он бежит!

План был принят, и на другое утро Брюс выставил на холмах свои батареи. На правом фланге развернулись драгуны Меншикова, на левом — рейтары Флеминга. Но разворачивались рейтары медленно, и сдерживали их разноречивые приказы короля. Август давал незадачливому шведу ещё несколько часов для отступления. Но Мардефельд и это наглядное королевское предложение не принял и не отступил! А в два часа дня взревели тяжёлые пушки Брюса и ядра полетели в шведский лагерь.

Меншиков, как опытный драгун, правильно учёл такую вещь, как кавалерийский азарт. Первой в атаку устремилась шляхетская конница станиславчиков. Но, встреченная картечью, была отброшена и контратакована рейтарами Флеминга и Синявского. Полки станиславчиков поспешно укрылись в вагенбурге за шведской пехотой. Взять вагенбург с ходу в конном строю рейтарам Флеминга не удалось — они отхлынули перед залпами шведских гренадер.

Преследуя Флеминга, и шведская кавалерия вынеслась под картечь пушек Брюса. Но шведские рейтары не бежали, так как их подкрепили выстроившиеся в каре шведские гренадеры. Александр Данилович сам повёл в атаку своих драгун, но смять шведское каре и его драгуны не смогли. Тогда светлейший приказал спешиться эскадронам конно-гренадёрского полка ингерманландцев, подвести пушки и сам возглавил атаку на шведское каре. Пушки Брюса уложили сотни шведских гренадер, и линия каре была сломлена. Остатки шведов отступили в вагенбург. Но и здесь стрелков сбивали с телег тяжёлые орудия. А на флангах снова устремились в атаку русские драгуны и рейтары Флеминга. После бегства неприятельской конницы остатки шведов были задержаны в вагенбурге и поставлены под огонь пушек Брюса. Так как речь шла уже о полном истреблении корпуса, перепуганный Мардефельд приказал поднять белый флаг. Сдалось 1800 солдат и 86 офицеров, 5000 полегло в трёхчасовом бою.