Букет роз - страница 12

В дверь сильно постучали. Фатьма подошла к двери и сонным голосом спросила:

— Кто там?

— Открой, мы тебя не съедим, — ответил пристав, стряхивая с воротника снег.

— Я боюсь, — послышалось из-за двери.

— Чего ты боишься?

— Ведь сегодня суббота.

— Ну и что же? — удивился пристав.

— А вы разве не знаете, что по субботам выходят из могил покойники?

Пристав ухмыльнулся:

— Не бойся, мы еще не покойники.

— Откуда мне знать…

— Эй, женщина, не дури, открой дверь. Повторяю, мы не мертвецы. Не бойся.

— А как я могу поверить?

Фатьма еще раз оглядела комнату. Все, как обычно, никаких следов.

— Глупая ты женщина! Разве мертвецы говорят?

Пристав начал терять терпение.

— Так-то оно так, — не сдавалась Фатьма, — но по субботам и мертвецы разговаривают.

Главное, выиграть время. Дать возможность мужу и его друзьям подальше уйти. Слава аллаху, в доме есть вторая дверь.

Пристав всегда кичился своим умением разговаривать с местным населением, но теперь он смекнул, что его дурачат.

— Если не откроешь, то сейчас же взломаем. Открывай, полиция! — прокричал он злобно.

— Так что же вы сразу не сказали? — всполошилась Фатьма и громыхнула щеколдой.

Непрошеные гости ввалились в дом.

— Обыскать! — приказал пристав и повернулся к Фатьме. — Послушай, женщина, у тебя, что ли, рук нет: почему так долго не открывала дверь?

Пристав подозрительно оглядел Фатьму. Ее простодушный вид несколько его успокоил.

— Эх, темнота, темнота, — сказал он вслух и подумал, что у такой дурочки, как эта баба, он быстро всю подноготную выведает.

— Так почему же ты не открывала дверь? — почти ласково повторил пристав свой вопрос.

— Я не знала, что это полиция.

— Так, так… Ты права, женщина, полиция никогда не обидит, а защитит всегда.

Фатьма спросила:

— Господин начальник, а к добру ли вы пришли в такой нехороший час?

— Конечно, к добру, женщина. — Пристав усмехнулся. — Нам Кули нужен. Он что, спит?

— Нет, ушел на промысел.

— Но почему так рано? До смены еще почти час.

— Да он всегда уходит пораньше — боится опоздать. Да и часов-то у нас нет, а живем в такой глуши…

— Да, в плохом месте живете, — согласился пристав, отстранил Фатьму и вошел в комнату, где спали дети. — А Ибиш где? — спросил он неожиданно. — Что-то я не вижу его среди спящих.

— Ибиш? А он в поселке, господин начальник, вернется утром.

— Почему утром?

— Боится ходить ночью через кладбище.

— Гм… боится? Странно, говорят, он очень храбрый.

Пристав посмотрел в сторону настороженного Фарруха.

— Ибиш храбрый, — улыбнулась Фатьма, — но ведь нынче суббота. Он их может встретить на кладбище. — Глаза Фатьмы испуганно округлились.

— Значит, дела ваши плохи. — Пристав громко расхохотался.

Смех и непривычное движение в комнате разбудили Сурию. Девчушка недоуменно уставилась на пристава сонными глазами. Фуражка с красным околышем, перетянутая на груди широкая коричневая портупея… Никогда она не видела такого.

— Как тебя зовут, девочка? — мягко спросил пристав.

— Сурия, — тихо прошептала девочка.

Взгляд ее притягивала блестящая рукоять маузера.

— Что ты так смотришь на мой карман? — улыбнулся пристав.

— У Сурии, — вмешалась Фатьма, — есть дядя. Он ей всегда в карманах приносит яблоки и конфеты.

Пристав перестал улыбаться и хмуро посмотрел на Фатьму.

— Ты должна честно ответить на мой вопрос. Подумай хорошенько. У тебя дети, и я желаю вам только добра.

— Что такое, господин начальник? Я всегда говорю правду.

— Ну хорошо. Я тебе верю, ты добрая мусульманка.

— Верно, господин.

— Скажи, пожалуйста, твой муж читает газету «Гуммет»?

— Иногда читает, а что? — спокойно ответила Фатьма.

— Вот и хорошо, милая, — обрадованно закивал головой пристав. — Мы против Кули-киши ничего не имеем. Только интересно, откуда он берет эту газету?

— Не знаю, господин.

— Ладно, можешь и не знать. Скажи мне, пожалуйста, Кули оставил газету дома или спрятал ее? Может быть, унес с собой? — вкрадчиво продолжал выпытывать пристав.

— А зачем ему уносить газету? Газета дома. Я ее куда-то припрятала.

— Вот ты сейчас и поищи.

Фатьма заглянула на полку — нет. Словно припоминая, огляделась внимательно.

— Ты хорошо помнишь, что Кули-киши отдал газету тебе? — все так же мягко и вкрадчиво продолжал пристав.