Буйный бродяга 2016 №4 - страница 11

Большой машинный зал был почти полностью занят оборудованием. Стойки компьютерной аппаратуры, окрашенные в строгие оттенки матово-черного цвета, стояли сплошными рядами, оставляя лишь неширокие проходы. Тишину нарушали только еле слышный шелест кондиционеров и тихое отдаленное гудение насосов системы охлаждения. Слева от дверей, в нише, образованной стойками, располагался одинокий стол с парой дисплеев. За столом сидел пожилой человек в кресле-коляске, одетый в черный костюм. Совершенно белые, как снег, длинные волосы обрамляли лицо, по которому не так просто было определить возраст — но этот человек, несомненно, был очень стар.

— Это к вам, профессор, — негромко сказал инженер.

— Я знаю, — ответил сидевший за столом.

Представитель фонда направился к столу. Темно-серое ковровое покрытие глушило звуки шагов. На большом экране слева — какие-то надписи и строчки цифр, а тот, что справа, целиком занят изображением какой-то невероятно сложной структуры, облака с клубком тысяч тончайших нитей и мириадами светящихся точек и расплывчатых пятен. Отдельные участки облака то становились ярче, то угасали. На широком подлокотнике кресла, в который были встроены управление и экран диагностики, устроилась небольшая мягкая игрушка в виде пушистого рыжего котенка.

Представитель поздоровался и, окидывая взглядом ряды стоек, задал вопрос:

— Это... оно?

— Да, — подтвердил профессор, — это оно.

— Первое место в Top 500. Это обошлось нам недешево.

— Последние восемь месяцев, но это не главное. Главное — программное обеспечение.

— Оно прошло все тесты? — спросил представитель.

— Уже да. Последний закончился вчера вечером.

— Вы писали в отчете про какой-то тест еще полгода назад...

— Тест Тьюринга, — сказал профессор, — да, он с легкостью давался ему еще тогда.

— Понятно, — сказал представитель, хотя он не имел ни малейшего понятия об этом тесте, — а что теперь?

— Загрузка информации, в том числе тех статистических данных, которые мы попросили три дня назад.

— Помните, они конфиденциальны.

— Да-да, — согласился профессор, — я же подписал соглашение.

— А сколько займет загрузка данных?

— Несколько дней. Мы не можем сказать точнее — оно обдумывает загруженное.

— Хорошо. Директор фонда хотел бы лично побеседовать с ним, когда оно будет готово.

— Разумеется. Мы сразу же уведомим вас.

Через неделю директор фонда, проделав все тот же путь, появился в машинном зале. Пожилой полный мужчина с надменным взглядом потомственного миллиардера шагнул внутрь, не удостоив инженеров даже приветствием.

— Система готова? — спросил он.

— Да, — ответил профессор, все так же сидевший за столом, — она перед вами.

— Я могу просто задать вопрос, на обычном английском?

— Да, только постарайтесь сформулировать его как можно более точно и однозначно, — сухо ответил профессор.

— А ответ?

— Оно оснащено синтезатором речи и способно излагать свои мысли на естественных языках.

— Хорошо, я попробую. Итак, вопрос: какие действия необходимо предпринять, чтобы возобновить рост семи крупнейших экономик мира без дальнейшего снижения прибылей и капитализации по меньшей мере у 90 % из двух сотен крупнейших транснациональных корпораций?

— Думаю, вопрос годится, — согласился профессор, — можете задать его.

— Куда говорить?

— Это неважно. Микрофоны по всему залу. Оно слышит все, что здесь говорят.

— Машина... — начал он и повторил вопрос.

Ответом ему была тишина.

— Оно думает? — спросил директор.

— Вероятно.

— А что у вас на экране?

— Диагностическая информация.

— По ней можно узнать его... мысли?

— Нет, это лишь обобщенные параметры. Можно увидеть, какие участки сети работают, — как на томограмме человеческого мозга, но не более.

— Но оно поняло вопрос?

— Полагаю, что да, — на лице профессора мелькнула слабая улыбка, — я бы сказал — я уверен в этом.

— Сколько нам придется ждать?

— Возможно, несколько минут… может быть и больше.

— Подождем.

Прошло пять минут. Машина молчала.