Быть ведьмой - страница 14

– Говори, – безэмоцинально разрешили мне.

И стало абсолютно ясно, что ночевать я буду под открытым небом, ибо день не просто не мой – он катастрофически не мой! Потому что бестелесным духам на мой дар глубоко наплевать, а зависший под самым потолком полупрозрачный лохматый дед со старинными кандалами на запястьях даже самым дряблым и захудаленьким телом точно не обладал.

Я понуро опустила голову.

– Говори, – ровно напомнили опять.

– Переночевать бы у вас, – набравшись наглости, решилась я действовать прямо в лоб.

– Ночуй, – отстраненно-равнодушно в ответ.

Я удивленно вскинула на деда взгляд.

– Вы точно комендант?

– Я еще и вахтер, – кивнув, напомнил он. – Пропуск.

– У меня его нет, – насупилась я. Похоже, призраки тоже любят поиздеваться.

– Поступишь – выдадут, тогда и придешь, – звякнув кандалами, развел он руки в стороны.

На эти самые кандалы я и покосилась с затаенной надеждой.

– Удобно?

– Не твое дело, паршивка!

Судя по раздраженно затрепетавшему в светильниках пламени и изменившемуся тону, попала прямо в цель.

– А если сниму? – самоуверенно предложила я.

– Не снимешь, пошла вон! – Больная тема, понимаю.

– В обмен на пропуск – сниму! – заявила провокационно.

Призрак пораженно замолчал, переваривая информацию.

– Что? Даже не побоишься? – не поверил призрак.

– Ну и где твой труп? – деловито поинтересовалась я, не ответив.

Труп – это громко сказано. Очень громко, ибо в глубоких катакомбах общежития, куда мы спустились в мгновенье ока, покоился древний скелет. Прямо на полу, и от тонких лучевых косточек тянулись стальные цепи, вкрученные в стену на уровне колен.

– За что тебя так? – невольно вырвалось у меня. Знаю, что на такие вопросы живые-то редко отвечают, а уж мертвые – тем более.

– Чтоб не убег, – к моему удивлению, ответил дед.

Ну, собственно, тайну века он мне не открыл.

– А кто? – я продолжала озираться по сторонам. Больше никаких скелетов не заметила и немного успокоилась.

– Демон, – снова ответил он.

Я наклонилась над ссохшимися костями, неестественно ярко белеющими в полумраке подвала.

– Что ж тебя раньше-то не освободили? – с укоризной спросила я. – Вредничал?

– Вредничал, – согласился тот. – Цепями по ночам гремел, спать мешал, парочки любовные расшугивал. Ругались, но терпели, ни одна душа не согласилась со старика оковы снять. Я уж лет сто назад мечтать перестал…

Он показательно шмыгнул.

– Что? Правда не боишься? – взволнованно спросил комендант, подлетев ниже и зависнув у меня над плечом.

– Скелет как скелет, ничего особенного, – фыркнула я, царапая ногтем ржавчину на замочной скважине в стальном браслете. Не люблю я темную магию, но ради такого дела, пожалуй, воспользуюсь отцовым наследием. Плестись через всю равнину в город и искать ночлег там не хотелось еще больше.

– Осторожней, руку не оторви! – встрепенулся дед, когда я не очень ловко перехватила оковы поудобнее, чтоб доцарапать на них нужную руну. Хрупкая кость и правда чуть хрустнула, за что мне тут же стало стыдно. Но не признаваться же!

– Тебе точно эти кандалы надоели? Могу оставить, – вполголоса произнесла я, не отвлекаясь от своего занятия. Дед понятливо замолчал.

Начертанные символы засветились изнутри голубым – сначала тусклым, а затем, набирая силу, почти ослепили даже через полуприкрытые веки. Я осторожно вынула из оков сначала одну кость, потом другую, и руны потухли.

А внутри меня осталось гадливое, мерзопакостное чувство, которое всегда оставалось после обращения к темным силам. Горьким привкусом осело на языке, выедая тепло изнутри. Как эти темные живут так всю жизнь? При каждой ворожбе поднимать в себе все самое грязное, низменное, чтобы магия откликнулась… Бр-р-р… Лучше бы мамка с некромантом связалась! Да что уж теперь… И вообще, вряд ли могильный холод многим лучше черноты внутри…

– Я свободен! – орал дед, нарезая круги под самым потолком, становясь все прозрачней. Сделал залихватскую мертвую петлю и с дурным хохотом пролетел сквозь стену. Передо мной из воздуха материализовался желтый сверкающий прямоугольник и плавно спланировал прямо в подставленную ладонь. Пропуск.

Собственно, больше источника света в подвале теперь не наблюдалось. И только когда единственная дверь оказалась запертой и не поддалась ни на предъявление пропуска, ни на толчки плечом, ни на удары ногой, ни на матерную ругань, я заподозрила, что слишком бурная была радость у старикашки. Похоже, моими стараниями лучшее общежитие лишилось коменданта, надежно привязанного к самому зданию. А сняла я не только призрачные кандалы, но и саму привязку. Ну и хрен бы с ним, летел бы на свою свободу, а меня зачем запер? И не вместо себя ли он меня тут оставил?