Цена Жизни - страница 22

И тогда Семен приказал солдатам открыть огонь на поражение.

Беглецы стали удаляться, и им вслед прозвучали два выстрела солдат, но они не достигли цели. В сторону преследователей тоже прогремели два выстрела. Семен сократил расстояние до беглецов еще на 20 метров и уже четко видел их спины.

Вдруг очередной выстрел солдата, шедшего слева от Семена, достиг цели. Пуля угодила беглецу в спину, он упал лицом в мох и больше уже не двигался. Второй беглец с ружьем наперевес бросился на солдата, шедшего справа, но солдат, опередив его, выстрелил первым, попав ему в плечо или в руку. Беглец рухнул, зажав рану второй рукой и задергался.

Увидев это, Семен крикнул:

— Не стрелять…. Брать живым, — и он бросился к раненому беглецу.

Но беглец, собрав последние силы, выстрелил, не целясь, почти в упор в сторону Семена. И тут же в сторону беглеца прогремели еще два выстрела солдат. Но за секунду до этого Семен почувствовал, как пуля беглеца обожгла его левую ногу выше колена, и он упал от сильной боли. Когда солдаты подбежали к Семену, он правой рукой зажимал рану. Потом они его перевязали, положили на сухое место и стали осматривать убитых беглецов.

Первый арестант был убит выстрелом в спину, а второй сначала был ранен в руку, а потом был добит двумя выстрелами.

Итак, операция по поимке и уничтожению не сдавшихся властям беглецов — каторжан завершилась. Семен послал одного солдата в ближайшее селение, откуда иногда раздавался собачий лай, за телегой, со вторым стал делиться своим мнением о происшедших событиях. Но боль в ноге не позволяла ему вести размеренную беседу, каждое лишнее движение вынуждало Семена кривить лицо и непроизвольно постанывать.

Часа через два показалась повозка с запряженной в нее лошадью. Управлял ею старичок лет семидесяти с жидкой седой бородкой, а рядом сидел староста с большими черными усами, торчащими во все стороны. Староста осмотрел убитых, что-то записал в свой блокнот, поблагодарил солдат за службу, подошел к Семену и спросил:

— Ну, как самочувствие? Чем еще могу помочь?

— Спасибо, ничего не надо, — ответил Семен. Главное, что я исполнил свой долг и не подвел начальника колонны арестантов…

Староста вытащил из кармана бутылку «медовухи», налил сперва Семену:

— А вот это первым делом надо принять при ранении.

Потом он налил солдатам, а остальное отдал вознице-старичку. И прежде, чем выпить содержимое стакана, дед долго крестился, все кого — то вспоминал, видимо, родных убиенных, а потом выпил за их грешную душу.

Погрузив убитых беглецов на телегу с помощью солдат и пристроив Семена рядом с возницей, староста скомандовал:

— Ну, с Богом!

Телега медленно тронулась в Томский пересыльный пункт. Остальные во главе со старостой шли пешком. Тот, кто уставал, ехал некоторое время на телеге, а потом опять шел пешком. К месту назначения подъехали только к вечеру.

Тюремный начальник осмотрел убитых, сверил их данные с документами, оставленными начальником колонны. Убитых отправили в мертвецкую, а Семена Зуева поместили в лазарет.

Тюремный начальник поблагодарил за службу солдат, которые помогли унтер-офицеру отыскать и ликвидировать опасных преступников. Староста был знаком с тюремным начальником, поговорил с ним недолго, и отправился со своим спутником на телеге в обратный путь.

Семену Зуеву своевременно была проведена операция, и он думал, что быстро поправится. Однако всё пошло не так, как нужно. Пуля прошла навылет и задела очень важную мышцу, после чего Семен стал хромать на левую ногу. Но мало того, при длительной ходьбе она стала еще сильно болеть.

Семен пролежал в лазарете около двух месяцев, а его московские сослуживцы — конвойные за это время давно отправились без своего начальника в обратный путь.

Выписавшись из лазарета, Семен пошел полицейское управление. Перед начальником управления он предстал в полной форме унтер-офицера и предъявил медицинскую справку о ранении левой ноги. Начальник попросил Семена пройти несколько раз по кабинету, убедившись в том, что ранение у Семена серьезное, подумал немного и сказал: