Цена Жизни - страница 23

— Да, Зуев, для конвойной службы ты теперь конечно не годен. Но если хочешь остаться в нашей системе, то я могу устроить тебя на хозяйственную работу.

— Разрешите подумать, — попросил Семен.

— Думай. У тебя есть сутки. А сейчас иди сдай оружие в местный арсенал и завтра приходи со своим решением…

Семен сдал наган и саблю и пошел обедать в трактир. В трактире было мало народу, и он сел за свободный столик, заказал себе обед и погрузился в размышления.

Выходило так, что в Москву ехать с таким ранением ему было не резон, оставаться здесь, в Томске на хозяйственных работах ему тоже не хотелось. К тому же от ходьбы у него разболелась нога, и Семен стал ее поглаживать. Как быть, что делать, на что решиться? — Семен, погруженный в эти мысли не заметил, что на него внимательно, как — бы оценивая его, смотрит мужчина в добротной одежде за соседним столиком. Через какое — то время он поднялся и подошел к Семену:

— Разрешите вам составить компанию.

— Пожалуйста, присаживайтесь…

— Разрешите представиться. Купец второй гильдии Петр Петрович Мышалов. Занимаюсь пушниной и древесиной…

— Унтер-офицер Семен Зуев. Кажется, бывший…

Мышалов удивленно поднял на Семена глаза:

— Как это?

— Да вот так.

И Семен вкратце рассказал о своем ранении.

Купец заказал бутылку вина, хотя уже был «навеселе», и они разговорились. Петр Петрович Мышалов, занимавшийся пушниной и древесиной, сказал, что он был в суде и там уладил все свои дела.

А дела у него были непростые. Его управляющий, занимавшийся заготовкой и сплавом древесины, продал партию строевого леса, утаив это от Мышалова. Петр Петрович подал на него в суд, однако суд принял решение выслушать в качестве свидетеля покупателя этой древесины. Через некоторое время Петр Петрович нашел этого свидетеля, и вчера они вместе были в суде.

Теперь ожидается новый, и, видимо, последний суд, и его управляющего должны посадить в тюрьму, но вопрос возврата денег вряд ли будет решен… Управляющий мог и прокутить их к настоящему времени.

Петр Петрович закончил свой рассказ, подливая себе и Семену по одной стопке и своим молчанием дал понять собеседнику, что и ему пришла очередь рассказать о себе.

О том, что он был конвойным, сопровождавших уголовных арестантов на каторгу, а политических — в ссылку, Семен много не стал рассказывать. О своем ранении, которое спутало все его планы, он также не стал много говорить, а только показал простреленную левую ногу.

Наступила пауза. Они выпили по третьей. И тогда Петр Петрович предложил Семену должность управляющего в своем имении вместо упомянутого жулика. «В любом случае, — говорил Мышалов, — посадит его суд или нет, но я его уволю».

Это предложение купца заинтересовало Семена, но подумав немного, он стал сомневаться, — справится ли он с этой должностью. Ведь до службы он был конюхом у помещика Старовойтова, и никакой другой серьезной работы он не знал.

И тогда Мышалов, видя сомнение Семена, сказал:

— Знаешь, это дело не хитрое. Главное — быть честным и настойчивым. Ведь ты в звании унтер-офицера, и у тебя всё получится. А с ранением твоим тоже вопрос решаемый — будешь руководить и объезжать рабочие места верхом на лошади. Ведь в седле то ты можешь держаться, бывший конюх…

— Конечно, могу. Я всю жизнь с лошадьми…

На том они и порешили. На другой день они вместе пошли в полицейское управление и уладили все организационно-административные дела, Семен Зуев был комиссован из армии на основании тяжелого ранения.

На следующий день купец Мышалов со своим новым управляющим отправились в имение. Сначала добирались на почтовых по тракту, а затем по проселочной дороге в сторону речки Чулым. К вечеру второго дня они прибыли на место.

Петр Петрович пригласил Семена в свой купеческий дом, где их встретила экономка Анфиса и приготовила хороший ужин. Мужчины, после этого посидев немного и поговорив о предстоящих делах, пошли отдыхать.

Утром Петр Петрович начал знакомить Семена Зуева с поселком Мышалово. Этот поселок находился в десяти верстах от волостного центра и был самостоятельной административной единицей. Кроме красивого двухэтажного купеческого дома всё Мышалово выглядело аккуратным и рациональным населенным пунктом. В центре его стояли три барака, срубленные из целых бревен.