Церковь и олигархия в Латинской Америке 1810—1959 - страница 21
.
Вслед за этим полицейским циркуляром архиепископ Каракаса опубликовал послание к верующим, в котором утверждал, на этот раз без всяких оговорок, что землетрясение было карой божьей за их «безбожные» действия.
Испанцы, захватив Каракас, не церемонились с патриотами так, как те церемонились с враждебными им священниками. Кортес Мадариага вместе со многими другими сторонниками был выслан в Испанию, где его заточили в тюрьму.
Одним из немногих патриотов, которому удалось спастись от террора колонизаторов, был Боливар. Он перебрался в Новую Гра-наду>? где начал готовить освободительную экспедицию в Венесуэлу. В воззвании, опубликованном в Картахене 15 декабря 1812 г., Боливар, анализируя причины падения первой Венесуэльской республики, писал: «Влияние церковников, кощунственно использовавших свой священный сан в поддержку тех, кто развязал гражданскую войну после землетрясения, сыграло очень большую роль в поднятии против республики населения сельских местностей и провинциальных городов н в том, что враг мог одержать такую победу. Однако мы должны откровенно признать, что эти предатели-священники могли совершить свои отвратительные преступления, в которых их справедливо обвиняют, только потому, что они пользовались полной безнаказанностью». В том же документе Боливар отмечает, что «клерикальная партия всегда оказывала поддержку деспотизму и была его союзницей» >60.
Освободительная экспедиция, предпринятая Боливаром из Новой Гранады в 1813 г., увенчалась освобождением Каракаса. 7 августа 1813 г. войска патриотов под командованием Боливара вошли в столицу Венесуэлы, где вновь встретили Коль-п-Прата. На этот раз патриоты решили заставить его действовать в их интересах. Это было тем более необходимо, что регентство (испанское правительство) направило епископам Испанской Америки циркуляр, предписывающий активизировать борьбу с патриотами. В циркуляре говорилось: «Высокое звание вашего степенства, священный характер священников и других представителей духовенства, моральная сила их проповедей, основанных на неопровержимых истинах святого Евангелия, принесут более продолжительный и прочный результат, чем покорение и подчинение при помощи победоносного оружия, выступающего за справедливое дело»>61.
10 августа Боливар направил архиепископу резкое письмо, в котором указывал, что в случае использования церковниками их влияния во вред республике они будут наказаны со всей строгостью закона. Боливар приказал архиепископу, чтобы все приходские священники, проповедники и исповедники еженедельно объясняли прихожанам с амвона «справедливые принципы американской эмансипации, убеждали в необходимости поддерживать и защищать ее всеми средствами и жизнью, предупреждали простых людей против провокаций врагов республики. Тех же священников, которые не будут выполнять этих указаний, епископу следует отстранять от должности» >62.
Еще более резкое письмо направил архиепископу Рафаэль Мерида, министр внутренних дел, в котором отмечал, что предыдущая деятельность Коль-и-Прата способствовала «закабалению американцев, преследованиям и охаиванию друзей свободы». Мерида осуждал изданные архиепископом после падения первой республики послания, «клеветнические и враждебные американскому имени», и требовал немедленного обнародования нового послания в защиту республики: «Генерал (Боливар. — И. Г.) просит передать, — говорилось в письме, — что в противном случае даже он не сможет обеспечить Вашему степенству личную безопасность» >63.
Лишь месяц спустя Коль-и-Прат опубликовал послание к верующим, призывая их поддерживать правительство республики. Боливар приказал ему лично объехать епархию, чтобы повлиять на население в пользу патриотов.
Коль-и-Прат во время этой поездки много говорил об ужасах войны, но воздерживался от призывов поддержать правительство республики. В новом письме Мерида возмущался п осуждал от имени Боливара поведение архиепископа.
Между тем испанцы и их сторонники продолжали плести заговоры против патриотов. По приказу Боливара мятежников расстреливали, что возмущало епископа Коль-и-Прата, требовавшего от Боливара сохранения им жизни. Отвечая на одно из таких домогательств церковного иерарха, Боливар писал ему 8 февраля 1814 г.: «Только что прочел письмо вашей светлости, в котором вы высказываете очень важную для меня просьбу — пощадить жизнь испанцам, приговоренным по моему приказу к расстрелу. Мне не меньше вашей светлости прискорбен этот жертвенный акт. Только благополучие моей родины могло вынудить меня при-^ пять такое решение. Я убежден, что в этом случае пощада увели-" чила бы число жертв и обманула бы те самые чувства жалости, которые движут вашей светлостью в стремлении охранить их от наказания. Иначе я бы поспешил сообщить вам о своей готовности удовлетворить вашу просьбу»