Чарли Паркер играет боссанову - страница 3
Я совершенно не помнил, что студентом написал такой текст. Жизнь моя неожиданно наполнилась разными событиями, на фоне которых вымышленная рецензия выглядела ребячеством, безответственной веселой шуткой. Но лет через пятнадцать тот текст вернулся ко мне в совершенно неожиданном виде. Будто запущенный бумеранг, о котором давно позабыли, прилетел назад и тем самым застал всех врасплох.
По работе я приехал в Нью-Йорк, в свободное время пошел прогуляться по городу и заглянул в небольшой магазин подержанных пластинок на Восточной 14-й улице. Там, в разделе Чарли Паркера я обнаружил пластинку «Charlie Parker Plays Bossa Nova». Похоже на бутлег, частное издание. На белом конверте — ни картинок, ни фотографий, только название, отпечатанное аляповатым шрифтом. На обратной стороне — список исполнителей и композиций. Как ни странно, и то, и другое — точь-в-точь, как я указал в своей студенческой рецензии. Вплоть до участия Хэнка Джоунза на двух композициях вместо Карлоса Джобима.
Я как взял ту пластинку в руки — так и замер, лишившись дара речи. Словно парализовало некую частичку где-то в глубине моего тела. Я снова оглянулся по сторонам. Это правда Нью-Йорк? Да, я в его деловом районе, в магазинчике подержанных пластинок. Меня не поглотил мир иллюзий. И я не вижу сон наяву.
Я достал пластинку из конверта. На белом яблоке — названия альбома и композиций. Логотипа фирмы грамзаписи нет. Я посмотрел дорожки на виниле: на обеих сторонах, как и положено, нарезано по четыре трека. Спросил продавца — молодого длинноволосого парня, — можно ли проверить звучание пластинки, но тот покачал головой:
— Вертушка сломана, так что никак. Извините.
На пластинке значился ценник — 35 долларов. Я не знал, как поступить, но в итоге вышел оттуда без покупки. Наверняка же это чей-то глупый розыгрыш. Какой-нибудь коллекционер взял и состряпал ту вымышленную пластинку, что я некогда описал. Взял какую-то другую с четырьмя треками на сторону, отмочил яблоко и посадил на клей новое, самодельное. Нужно быть дураком, чтобы выложить за такую подделку 35 баксов.
В испанском ресторане неподалеку от гостиницы я выпил пива и скромно поужинал. А когда после этого принялся бесцельно бродить по соседним кварталам, вдруг пожалел, что не купил ту пластинку. Пусть это бессмысленная подделка, пусть за нее заломили высокую цену, я должен ее заполучить. Как необычный сувенир, оставшийся на память от крутых поворотов моей судьбы. И я тут же снова направился на Восточную 14-ю. Шел быстро, но магазин уже закрылся. На прикрепленной к жалюзи табличке значились часы работы: по рабочим дням открыто с 11.30 до 7.30 вечера.
Назавтра я еще раз заглянул в тот магазинчик еще до полудня. За кассой сидел лысоватый мужчина средних лет в потрепанном свитере с вырезом и за кружкой кофе просматривал спортивный раздел газеты. Кофе, похоже, он только что приготовил в кофе-машине, и по магазину витал едва различимый нежный аромат. Магазин только что открылся, и других посетителей, кроме меня, еще не было. Из маленьких колонок под потолком звучала старая мелодия Фэроу Сэндерза. Мужчина, судя по всему, был владельцем магазина.
Я поискал пластинку в разделе Чарли Паркера, но тщетно. Вчера я точно ставил ее на место. Делать нечего — я прошерстил все ящики в секции джаза. Быть может, она затесалась куда-то еще. Но сколько б я ни искал, пластинка так и не нашлась. Неужели ее продали за те считаные минуты, пока меня не было? Я подошел к кассе и обратился к мужчине:
— Я ищу одну пластинку джаза — присмотрел ее здесь вчера.
— Какую? — спросил тот, не отрываясь от «Нью-Йорк Таймз».
— «Charlie Parker Plays Bossa Nova», — сказал я.
Мужчина отложил газету, снял очки в тонкой оправе и неспешно повернулся в мою сторону.
— Простите, как вы сказали?
Я повторил. Мужчина молча отхлебнул кофе и еле заметно покачал головой.
— Такой пластинки не существует.
— Разумеется, — сказал я.
— Если устроит «Перри Комо поет Джими Хендрикса», у нас есть.
— «Перри Комо поет…», — начал было я, но понял, что надо мной подтрунивают. Он из таких, кто острит, а сам даже не улыбнется.