Чародейка из Вавилона - страница 4

Целых полчаса после этого Вадя очень подробно и очень нудно рассказывал о своей практике, а когда предоставил слово мне, принялся то и дело выпадать из реальности. За последние полгода такое с ним случалось нередко: глаза стекленели, рот приоткрывался, он еще только не начинал пускать слюну… И вот теперь снова. Весь семестр, сколько я ни пыталась убедить его поговорить с отцом – или обратиться к моей матери, она целитель, хоть и не души, но все же – он упорно отказывался. Но, похоже, за лето все только ухудшилось, и дальше так продолжаться не могло. Тем не менее, я решила отложить серьезный разговор на потом, не хотелось портить первый день.

Я взяла яблоко, которое полагалось на десерт во время более чем скромного обеда, и принялась его есть, терпеливо дожидаясь, пока друг вернется в реальность. Мы сидели на скамейке во внутреннем дворике, солнце приятно грело лицо, ветер щекотал волосы, я, изогнувшись, опелась локтем о теплую деревянную спинку скамейки и закинула ногу на ногу. И тут же поймала на себе сальный взгляд здоровяка из военных. На его грубой щеке серебрился логотип ОМП. Немаг. Он ощупал меня таким взглядом, меня даже передернуло, крайне пошло ухмыльнулся и пошел дальше, прежде чем я успела поставить его на место.

Фу.

Какая гадость.

Немаги совсем оборзели.

Аппетит исчез, и я выбросила недоеденное яблоко в урну возле скамейки – пустая, та гулко сгрохотала.

– Ты что-то сказала? – очнулся Вадя.

– Погода прекрасная, Вадя, – насмешливо бросила я, сверля взглядом угол, за который завернул немаг-оэмпэшник. Что-то с ним было не так, что-то во взгляде…

Вадя перебил мои неясные подозрения.

– А вы по консервам ездили? – ничего не заметив, спросил Вадя.

– Ну, да. Меняли сломанные распылители, – сказала я и пояснила, потому что он явно не понял: – Генераторы жидкого янтаря. Энергомаги называют их распылителями.

Вадя ревниво фыркнул.

– Ну, извините, не в курсе вашего профессионального сленга.

Я скорчила рожу. Кто бы говорил – сленг агромагов куда хуже, и он тоже постоянно использует всякие идиотские словечки.

– А… – он замялся. – В Прибежище тоже были?

Я подняла брови.

– Прибежище? – еще не хватало их помнить по старым названиям.

– Объект 64.

– В прошлом месяце. А что?

Действительно, что?

– И как там? – слишком непринужденным тоном спросил Вадя.

– Консерва, как консерва. Ничего интересного, – я задумалась. – Кроме разве что крысиных ферм, но они легальны. Держат эти, знаешь, полудурочные немаги, которым удалось отмазаться после войны. Они там и жить умудряются как-то. И даже держат бар. Наши говорили, что промышляют контрабандой с дикими, но то ли еще не попались, то ли ОМП на них плевать.

– А что за бар? – Вадя слушал жадно и с куда большим интересом, чем про Дамбу. Хотя вот что интересного? Похоже, его странности за лето усугубились. Надеюсь только, имя им не шизофрения.

– Что-то с кошками. Не знаю, нас туда не пустил куратор.

Наш странный разговор прервал здешний куратор.

– Практиканты! – послышался его звучный голос от крыльца казарм. – Сбор у ворот через десять минут! Готовимся к экскурсии!

О, экскурсия. Будем рассматривать коровники и пшеницу – именно то, о чем мечтает каждый энергомаг.

***

Солнце палило просто нещадно – да бедные же вы мои волосы. Сама экскурсия была до того нудной, что в транс впадал даже Вадя. Ну, или это он снова витал в облаках, спотыкаясь на каждом шагу.

Мы действительно брели сквозь плотный ковер пшеничных колосьев, сопровождаемые стаей комаров и слепней, бившихся о чары отпугивания вокруг нашей группы. Двое старшекурсников-энергомагов, с которыми я сюда приехала, шли чуть поодаль; тот, что младше, старался на меня не смотреть с самого момента перестрелки с дикими. Тот, что старше, напротив, так и мозолил меня многозначительными взглядами.

Придурок.

– Все посевные площади перед началом сева проходят консервацию жидким янтарем, – скучным голосом рассказывал куратор. – Непосредственно перед посевными работами измеряется уровень маградиации почвы, берутся пробы для углубленного анализа. В процессе созревания…

Я украдкой зевнула в ладонь и заметила, что Вадя повторил мой жест. Значит, очнулся.