Часть 8: Другая половина моей души - страница 8

— Я скажу тебе, — прорычал Боггс. — Он, наверное, хочет, чтобы с ним было то же, что и с тобой. Так оно и есть.

Лита широко раскрыла глаза. Боггс лгал, — он не знал, где находится Маркус и что с ним, но без её телепатической силы она не могла понять этого. Обыкновенный человек. Без её силы, она просто обычный человек.

Его следующий удар сломал ей два ребра.

Маркус упрямо наклонил голову.

— Где она? — снова спросил он. — Скажи мне, где она?!

Сьюзен Иванова. Агент теней. Посол. Последняя надежда Человечества. Та, что держит его в плену. Она молча улыбнулась.

И вновь поцеловала его.

Корвин вышел в причальный отсек "Вавилона", будучи задумчивым. Очень задумчивым.

После того, как он распрощался с Гарибальди, он немного побродил по комплексу. Его поразило количество людей, которых он видел повсюду. Большинство были землянами, но попадались и нарны. Поскольку подобную организацию невозможно было бы держать в секрете, если бы посетители постоянно то прилетали сюда, то улетали отсюда, значит, им всем приходилось жить тут, а стало быть, они все работали на Бестера. Может быть, это учёные, пытающиеся вывести нарнов-телепатов?

Корвин надеялся, что ему удастся поговорить с капитаном Бен Зайном, но от Гарибальди он узнал, что Бен Зайн и Харриман Грей ушли в поход на "Озимандиасе". Гарибальди ничего не пояснил, а Корвин решил не расспрашивать, с какой целью ценному телепату уровня P10 позволяют летать на военном корабле.

Пока Корвин так прогуливался, Гарибальди вызвал его через коммуникатор. Бестер желал, чтобы он и капитан встретились с ним через три часа. Корвин выругался про себя и пообещал, что они придут вовремя. Он был бы очень рад, если бы у него оказалось больше времени на разговор с капитаном. Корвин не видел его уже почти сутки, и он сомневался в том, что Шеридан будет в подходящем расположении духа для того, чтобы общаться с кем бы то ни было. Когда эйфория боя проходила, он обычно становился отстранённым и молчаливым. Учитывая тот факт, что он совсем недавно убил собственную жену, легко было представить себе, насколько он сейчас далёк от возможности вести непринуждённую беседу.

Анну похоронили без почестей. Шеридан не присутствовал при этом, и даже не разговаривал об этом с Корвином, если не считать брошенной мимоходом фразы: "Делайте то, что считаете нужным", когда Корвин сам спросил об этом.

Лейтенант Стивен Франклин встречал его в причальном отсеке, как его и просил Корвин. Он поприветствовал лейтенанта кивком головы, и сразу же перешёл к делу.

— Вы были у него?

— Я попытался, сэр.

— И?

— Он не открыл мне, спросил только, кто там. А когда я ответил, он не сказал ничего.

— Значит, он всё ещё в своей каюте?

— Да, сэр.

Корвин предвидел, что что-то подобное случится. Он не знал, был ли капитан пьян, — после того, как тот сам долгое время наблюдал алкоголизм Анны, Корвину казалось, что капитан воздержится от выпивки. Но сейчас был момент не из таких, что случаются каждый день.

— Командор, мне бы хотелось поговорить с вами... если можно, наедине.

Корвин окинул взглядом большое и, в общем-то, безлюдное помещение причального отсека. Единственным человеком, которого он видел, была Ниома Конналли, пилот-истребитель, которая как раз вернулась с патрулирования по графику, когда Корвин и Шеридан покидали Проксиму.

На мой взгляд, тут достаточно уединённо, — сказал Корвин, торопливо шагая к выходу из отсека. — Что вы хотели сказать мне?

— Люди спрашивают меня. Они хотят знать, что происходит.

Корвин остановился, будто наткнувшись на глухую стену, и повернулся к Франклину.

— Продолжайте, — сказал он лейтенанту.

— Мы ушли с Проксимы, и никто из нас не знает почему, и что вообще происходит. Мы слышали, что вас с капитаном подозревают в измене, и поэтому... тут...

Корвин знал, что пытается выразить Франклин.

— Продолжайте, — мрачно повторил он.

— И ещё она... Почему она до сих пор с нами? Ведь всё это связано с ней, так ведь? Она одна из них, командор. Она враг.

Корвин удивлённо поднял брови. Странно было слышать такое от того, кто раньше был врачом. От того, кто один раз, говоря начистоту, совершил предательство, отказавшись открыть свои медицинские заметки о минбарской биологии. Но потом минбарцы убили его отца, и всё переменилось. Война переменила многое.