Часть 8: Другая половина моей души - страница 9

— Сэр, у нас у всех дома остались друзья, семьи. Мы их оставили без защиты. Мы не можем дальше продолжать поступать так, что бы там ни происходило между вами, капитаном и Правительством.

— Нельзя сказать, что Проксима осталась без защиты, — напомнил Франклину Корвин. Отнюдь нет. Вы разве забыли о Тенях? Именно их вина в том... что Правительство Сопротивления перестало быть тем, чем было раньше.

— Всё равно, это как-то неправильно, сэр. Мы не можем поговорить об этом с капитаном, и поэтому просим вас. Пожалуйста. Поговорите с капитаном вы. Разбирайтесь с Правительством Сопротивления сами, но мы не можем просто так бросить Проксиму. Мы все окажемся преступниками, если не вернёмся назад.

— Всё понятно, лейтенант. Но с каких это вы пор взяли на себя смелость судить, что должен и чего не должен делать капитан? С каких пор вы стали экспертом в области большой политики, чтобы решать, что должно и чего не должно делать Правительство Сопротивления? И не думаете ли вы, что я стал бы просить поговорить с капитаном вас, если сам мог это сделать? Я знаю ненамного больше вашего, но я верю капитану, и полагаю, что и вы должны верить ему. Вам теперь всё понятно, лейтенант?

— Да, сэр.

— Хорошо. Сатаи Деленн не перевели в другое место?

— Нет, она всё ещё в камере номер 3, но... — в его глазах промелькнуло отчётливое понимание. — Вы собираетесь пойти к ней, да? Вы хотите попросить её, чтобы она помогла вам.

— Я сказал, что я не могу говорить с капитаном. По какой-то причине, это может она.

— Но, сэр!

— Разговор окончен, лейтенант. Вам это ясно?

— Да.

— Хорошо.

Корвин вздохнул, надеясь, что Франклин не заметит этого. И ещё он надеялся, что Франклин не догадается, что он согласен с каждым его словом.

Деленн замешкалась у двери Шеридана, сомневаясь, стоит ли ей заходить. Она помнила его свирепые глаза, какими она их видела в последний раз. Помнила его неистовый, яростный крик:

"Вышвырнуть её отсюда! В камеру её! Выкинуть из воздушного шлюза! Уберите её с моих глаз долой!"

Деленн застыла на месте и застонала от острой боли в голове. Она испытывала эти боли с того самого момента, когда её вырвали из Кризалиса, но со временем они становились всё тяжелее.

Она видела, как Корвин шагнул к ней, и подняла руку, знаком дав понять, что помощь не нужна. Корвин остановился. Дэвид пришёл к ней. Он доверяет ей. Она нужна капитану Шеридану.

Когда минбарцы переживают великое горе, они могут поститься неделями. Их тела могут переживать длительный голод. Тела землян к этому не приспособлены. Но была и другая, более серьёзная проблема, — рак души. Она должна была иссечь его, пока он не поглотил его целиком и не привёл к его кончине.

Она коротко кивнула. Корвин вставил в дверь свою карточку и набрал код аварийного доступа. Дверь открылась.

Деленн, тяжело вздохнув, шагнула в комнату.

Дверь закрылась за её спиной.

Ей приходилось бывать в каюте Джона несколько раз, но никогда ещё комната не выглядела такой маленькой. И такой тёмной. Шеридан сидел на койке, молча уставившись в стакан, стоявший перед ним на столе. Стакан был наполовину наполнен тёмно-коричневой жидкостью. Она узнала запах алкоголя.

— Я знал, что ты придёшь, — вдруг сказал Шеридан.

Его голос не был злым, или скорбным, или пустым. Он был... покорным. Весь он выглядел так, словно тот момент постоянно преследовал его, он словно переживал его снова и снова.

— Видишь ли, я знаю, о чём думает Дэвид. Я не могу оставаться здесь вечно, но я не могу и выйти отсюда сам. Он не может поговорить со мной. Он не может наорать на меня, высказать мне всё то, что нужно, чтобы я встряхнулся и прекратил делать это. Почему? Потому что я капитан. Я выше его по званию. Я его командир, его... Я был вместе с ним десять лет, почти с самой Битвы у Марса. Дело в том, что обычные пути карьеры в Вооружённых Силах оказались закрыты после того, как пала Земля.

Да, Дэвид не может прийти сюда сам, и никто не может. Кроме тебя.

Ну что ж, приступай. Скажи мне всё то, что ты собираешься сказать. Попытайся убедить меня, что я не виноват. Попытайся втолковать мне, что то был несчастный случай. Можешь убеждать меня в чём угодно.