Чеченский детектив. Ментовская правда о кавказской войне - страница 52

Повисла гнетущая пауза, прерываемая лишь разговором постовых на «змейке».

– Товарищ полковник, – нарушил тишину Рябинин, – если «чехи» стопроцентно выходят на свободу, разрешите попробовать обменять их на пленных. В крайней командировке у нас получались такие варианты. Всё равно отпускать…

Все без исключения посмотрели на Жоганюка. Даже Миша Кутузов, последние десять минут изображавший сосредоточенную писанину в блокноте, поднял голову. Полковник хмыкнул и, повернув голову на вполовину заложенный квадрат окна, забарабанил по столешнице желтыми прокуренными пальцами. Прошло почти полминуты, прежде чем он принял соломоново решение.

– Законом подобного рода мероприятия не прописаны…

Рябинин невесело переглянулся с покривившимся Катаевым.

– … но если у кого-то появляется оперативная информация о местонахождении незаконно удерживаемых военнослужащих, запретить её реализацию я не могу. У вас, Рябинин, есть такая информация?

– В некотором роде… – криво улыбаясь, ответил Сергей.

Схема проста и стандартна. Хотите меняйте, но в случае проблем на мою поддержку не рассчитывайте.

– Докладывайте её, вон Михаилу Анатольевичу и решайте как реализовывать. Судя по первым результатам, вы сработались… – ненавязчиво подсунул Николай Иванович, руководящую составляющую, а вдруг срастётся…

Костя ближе всех сидящих к Кутузову не разглядел на его лице желания влезать в сомнительные махинации. Ещё минут пять пообсуждав работа вопросы и, напомнив состав опергруппы на сегодня, Жоганюк распустил личный состав. Когда все начали двигать стульями, он бросил классическое: «А вас, Михаил Анатольевич, я попрошу остаться…».

– Хера лысого они получат! – взорвался Рябинин, когда опера вышли на улицы, – как кому подставлять так мы! А как палки шинковать так они! Задолбали!

– Зачем ты вообще с этой темой вылез, один хрен времени нету… – нервно махнул рукой Катаев.

Они, отстав от всех, неторопливо или к жилому корпусу. Настроение явно не соответствовало теплу и солнцу первых майских дней.

Внезапно Сергей остановился.

– Хрен с ними! Надо попробовать, вдруг успеем, – лихорадочно что-то соображая, пробормотал он, – не знаешь, родня их какая-нибудь прибегала?

– Наверняка. Но скорей всего в прокуратуру. – Костя ждал чем разродится Рябинин.

– Надо срочно ехать в Гудермес. К Сулейману, сколько дней у нас есть?

– Сегодня-завтра, ну можно до послезавтра протянуть. Я уведомление прокурору не посылал, плюс комендантский час, обоснованный перенос времени освобождения, – быстро просчитав все варианты, ответил Костя.

– Поехали! – принял решение Рябинин, – прямо сейчас. Слетаем одной машиной туда-обратно… Если всё ровно, то Сулейман к вечеру уже до родственников доберётся…

– До «инженерки» могут не выпустить, – Костя посмотрел на часы, было около девяти утра.

– А на хрен ты пропуска воровал? – Рябинин уже почти бегом летел по коридору к оперскому кубрику.

В спальном помещении он сдёрнул со спинки кровати бронежилет и крикнул в сторону кухни, откуда доносились голоса мужиков:

– Ваня!

– Чего? – с поллитровой кружкой чая в руке выплыл Гапасько.

– Бес там? Долг? Позови их!

Однако, те, услышав зов, сами вышли из кухни.

– Ванька, прикройте нас, по старой схеме, – затягивая липучки на броннике попросил Серёга, – в Гудер до зарезу надо… Собирайтесь, – обратился он к Бескудникову и Долгову.

Костя, начавший облачаться в амуницию, вдруг вспомнил, что дежурит сегодня вторым номером.

– Слышь, Вань, кто там на кухне ещё есть? – спросил он выходя из прохода между кроватей и, давая возможность собраться Долгову.

– Всё почти… Капуста в дежурку ушёл, он же дежурит сегодня. Так и ты, вроде, вторым.

– Да знаю я! – Катаев, придержав Гапасько за локоть, чтобы не зацепить горячую кружку бронежилетом, ввинтился в кухонное помещение.

За столом резались в карты Липатов, Кочур, Таричев и Поливанов.

– Костян, я слышал… Езжай спокойно, я подежурю за тебя, – ближе всех сидящий ко входу Таричев, положив карты рубашкой вверх, развернулся к Катаеву, – до четырёх приедете? Я в спортзал хотел сходить…

– Я думаю до двух приедем… Пару часов перекрой… До одиннадцати, всё равно «инженерка».