Человек, который похитил королеву и распустил парламент - страница 72

— Что касается преследования вас, — продолжал Вайатт, — то, если сам Ригли не считал вас важными, чтобы опасаться, будь я проклят, если опасаюсь вас.

Галерку охватило чувство восхищения. Бейнард вздохнул, а Вайатт спокойно выжидал, пока воцарится тишина.

— Правда состоит в том, что вы изо всех сил стремитесь к преследованию, как изголодавшаяся старая дева добивается изнасилования. Как бы вы хотели, чтобы я расстрелял одного из вас (не вас лично, это не было бы оправдано) или сделал какой-нибудь другой шаг, который позволил бы вам надеть корону страдальца! Для вашей устаревшей организации это был бы поистине живительный укол, в котором она так нуждается!

Лоример посмотрел на Вайатта, потом на Бейнарда и вопросительно поднял брови. Не слишком ли далеко он заходит? Но Вайатт продолжал, не обращая никакого внимания на гул протеста:

— Союзы, над которыми вы потеряли контроль, сделали нашу страну предметом насмешек. Их безответственные действия в течение многих лет, действия, которые вы не сумели пресечь, сыграли немалую роль в нанесении стране огромного ущерба.

Тэлли чуть было не попятился назад, уставившись на палец, протянутый Вайаттом в его сторону. В Тэлли никогда никто не тыкал пальцем.

— Я обвиняю вас и вашу иерархию в том, что вы допустили такое развитие событий, которое может закончиться только полной дискредитацией движения, оберегать которое вам доверено.

Несколько членов консорциума вскочили с криками «Протестуем!», «Это нападки на рабочий класс!».

— Садитесь! — И снова зазвучал острый как бритва голос. Все сели. — Кто обвиняет меня в нападках на рабочих? Бывший машинист, который покинул фабричные корпуса, чтобы стать профсоюзным лидером. Я хорошо помню, как он позировал у своего кабинета фотокорреспондентам. А потом появился снимок с подписью: «Профсоюзный лидер Перси Моггс отправляется на обед к королеве». Какое у вас и вам подобных могло быть дело к Ее Величеству, кроме стремления получить рыцарский титул! В чьи глаза вы плюете, когда добиваетесь портфелей в правительстве, предавая интересы рабочих? Вы доказали свою глупость не раз, позволив правящей верхушке поощрять себя, делать из себя марионеток, раздавать вам рыцарские звания, завладеть вашей душой и телом, чтобы только держать рабочих под контролем!

Вайатт сделал паузу, но никто не захотел воспользоваться этим.

— Нужно ли мне приводить цифры результатов голосования по любому из профсоюзов, который вы можете назвать, или итоги обсуждения по вопросу, касающемуся той или иной группы рабочих? Нужно ли объяснять вам, почему девяносто процентов членов любого профсоюза не пользуются своим правом голоса? Нет, это не апатия, не безразличие, а глубокое понимание того факта, что их руководители — бесполезные фиксаторы времени.

На галерке раздался громкий всплеск аплодисментов, и никто не попытался помешать этому. Но зал умолк, как только Вайатт поднял руку.

— Профсоюзное движение — это история пяти человек, ведущих борьбу не за какие-то охвостья власти, а во имя благополучия других. Их принципы уничтожены амбициозными устремлениями, подорваны в схватках за достижение власти любой ценой и искалечены, чтобы сопротивляться переменам в меняющем свой облик мире. Хуже всего то, что сегодня профсоюзное движение из-за своих ошибок вызывает у рабочих гнев и возмущение. Следовательно, это вы предали рабочих и вы должны защищаться.

Зал встретил эти слова гулом одобрения. Бейнард и другие сподвижники Вайатта поняли, что их лидер снова одержал верх в борьбе.

Тэлли поспешно совещался со своими коллегами, видимо решая, отвечать Вайатту или гордо уйти. Их репутации был уже нанесен серьезный ущерб. Страна видела и слышала слишком много. Лучше было молча уйти в знак протеста, но Том Тэлли привык принимать вызов, или, как едко заметил один из его коллег, не знал, когда следовало промолчать.

— Мне приходилось выслушивать мстительные речи и раньше, — проговорил Тэлли, — но сегодня рекорд побит. Если ваши слова расценивать как будущую позицию в отношении профсоюзов, то им не позавидуешь. Вы подвергли яростным нападкам законным путем созданное движение, и я надеюсь, что придет день, когда вы предстанете перед судом за проповедь режима, стоящего к фашизму ближе, чем какой-либо другой режим в истории нашей страны. Вы просите меня защищаться. Но я не стану защищать себя или профсоюзное движение от вас или кого-либо другого.